Златокудрая девочка

Жила-была одна женщина. Жили с ней родная дочь и падчерица. И была у них
одна-единственная корова.
Каждый день мачеха выгоняла корову, давала падчерице кусок хлеба и
говорила ей:
— Пропади ты пропадом, ступай паси корову. Вот тебе хлеб, не ешь его, по
лугу поноси да назад принеси. Да возьми веретено: пока будешь ходить,
ниток насучишь.
Голодная девочка целые дни пасла корову да сучила нитки. Однажды
оборвалась нитка, веретено покатилось, покатилось; в земле была дыра, в
эту дыру оно и упало. Поглядела падчерица, а через дыру видно, как сидит
под землёй мать вишапа — дракона, жуёт вместо хлеба кусок железа и нитки
прядёт.
Девочка крикнула ей:
— Нани-джан, нани, дай мне моё веретено! Отвечает ей мать вишапа:
— Кто ты, такая смелая, что решаешься заговорить со мной? Ко мне и
птица-то не залетает, и змея не заползает, Может, ты спустишься?
Сошла падчерица вниз, а старуха и говорит ей:
— Поди-ка голову мне помой.
Стала девочка ей голову мыть и волосы чесать, а волосы у старухи как
свиная щетина, и насекомых в них всяких видимо-невидимо.
— Что, — спрашивает старуха, — хороши ли мои волосы?
— Хороши, — отвечает девочка, — мягкие да шелковистые, какие у моей родной
матери были.
— Ты, наверно, есть хочешь, — говорит старуха, — пойди возьми хлеба.
Пошла девочка, взяла, а это не хлеб, а кизяк. Держит она его, не знает,
куда деть. Старуха спрашивает:
— Что, вкусный ли мой хлеб? А девочка отвечает:
— Вкусный, нани-джан, вкусный, точно его моя родная мать испекла.
— Ну, поешь теперь квашеной капустки.
Глянула девочка в кувшин, а там жаба да змея заквашены.
— Что, вкусно ли? — спрашивает старуха.
А девочка кувшин подальше отставила, а сама говорит:
— Вкусно, нани-джан, вкусно, как будто моя родная мать заквасила!
Так ничего неприятного она старухе и не сказала. Та говорит девочке:
— Поди сюда. Вон видишь из-под земли два родника бьют, в одном вода
чёрная, в другом — белая. Ты чёрной воды не касайся, а в белую голову
окуни.
Девочка так и сделала, и стали её волосы из чистого золота. Испугалась
падчерица, говорит старухе:
— Ах, нани-джан, если это моя мачеха увидит, она мне все волосы вырвет!
— Ничего, — говорит старуха, — я тебе голову платком повяжу.
— Всё равно боюсь идти, — говорит девочка, — наверно, моя корова пропала.
— Не пропала, — говорит мать вишапа. — Ты пока будешь её пасти, один рог
подави — из него масло потечёт, а другой подави — из него польётся мёд.
Кушай да поправляйся, становись красавицей.
Прошло несколько дней. Девочка поправилась, сделалась красивой, как
гури-пери.
— Пропади ты пропадом, — говорит ей мачеха. — С чего это ты так хорошеешь,
ведь ничего не ешь, только корову пасёшь? Пусть завтра моя дочь пойдёт
корову пасти, может, и она красавицей сделается.
Наутро пошла мачехина дочь корову пасти. Мать ей с собой дала каймах,
масло, сыр, белый хлеб.
— Кушай, — говорит, — и становись красавицей, как гури-пери.
Пошла мачехина дочь на луг. Раза два веретено крутанула, нитка и
оборвалась, а веретено попало в дыру. Подошла она к дыре и видит: сидит
под землёй мать вишапа, железо жуёт и прядёт.
— Эй,— кричит она, — старая карга, отдавай-ка моё веретено!
Отвечает ей мать дракона:
— Сойди-ка вниз.
Сошла она, а старуха велит ей голову помыть.
— Тьфу, — говорит мачехина дочка, — да чтобы я к твоим мерзким волосам
прикасалась!
Старуха ей говорит:
— Тогда пойди кусок хлеба съешь, вон он лежит.
— Тьфу, — говорит мачехина дочка. — Да чтобы я такую дрянь в рот взяла!
— Тогда квашеной капустки поешь, вон она, в кувшине.
— Тьфу,— Опять плюётся мачехина дочка, — ты что, одурела: это же змея да
жаба в кувшине заквашены!
— Иди сюда, — говорит старуха. — Видишь, из-под земли два родника бьют? В
одном вода белая, в другом — чёрная. Окуни голову в чёрную воду.
Мачехина дочка окунула голову в чёрную воду, и повис у неё с затылка
ослиный хвост. Пришла она домой, а мать в отчаянии закричала:
— Зарежьте эту корову, из-за неё моя дочка ослиный хвост заработала!
Побежала падчерица к матери вишапа и говорит:
— Нани-джан, корову хотят зарезать! Что мне делать?
А старуха ей говорит:
— Не плачь, дочка, пусть зарежут. Только потом, когда мясо съедят, ты все
косточки собери да в землю закопай. Увидишь, как всё хорошо получится.
Когда корову зарезали, падчерица горько плакала. Мяса она не ела, а только
косточки собирала.
— Пропади ты пропадом, — говорит ей мачеха. — Зачем тебе эти кости?
— Похоронить хочу, — отвечает падчерица.
Стали над ней мачеха с дочкой насмехаться да издеваться, а она всё равно
кости собирает. Собрала все косточки и закопала у самого порога.
Много ли времени прошло, мало ли, им лучше знать, собирается мать с
дочерью на богомолье. Мачеха рассыпала просо по полу и говорит:
— Всё по зёрнышку соберёшь да вот этот тазик слёз наплачешь.
Ушли они, а падчерица просо по зёрнышку собирает и плачет. Входит в это
время в дом незнакомая старушка и говорит:
— Отчего это ты, девочка, плачешь и зачем просо по зёрнышку собираешь? Что
случилось с тобой?
— Ничего, нани-джан. Просто так грустно стало, А просо я собираю, чтоб без
дела не сидеть.
Старушка возражает ей:
— Не правда это.
Видит девочка, что старушку не обманешь, и рассказала всё, как есть.
Старушка говорит:
— Да падёт горе на голову тех, кто так мучает бедную сироту. Возьми веник
и смети просо, а в таз воды налей, брось туда щепотку соли, и всё.
Сказала старушка и ушла, а падчерица её послушалась как та велела, так и
сделала.
Вышла она к порожку, где были закопаны коровьи кости. Думает: посмотрю,
что из этого вышло. И вдруг видит и глазам своим не верит - стоит у порога
огненный конь-красавец. А к седлу коня прикручен сверток с удивительными
узорами. Развернула его падчерица, - а там платье, какое свет не видывал,
да пара туфелек блестящих. Одела падчерица платье, обула туфельки и стала
точно как красавица гури-пери. Вскочила она на коня и поскакала вслед за
мачехой и её дочкой на богомолье. Народ глядит — не налюбуется. Сошла
красавица с коня, помолилась да назад поскакала. Скакала она быстро и не
заметила, как с ноги туфелька упала и полетела в реку.
Дома разнуздала она коня, отпустила на луг, одежду под порог убрала,
надела своё изодранное платье и села у стенки.
Вернулись мачеха и сестра с богомолья.
— Пропади ты пропадом, — говорит она падчерице. — И ты, такая оборванка,
себя девочкой называешь? Видала бы ты, какая красавица приезжала на
богомолье: золотые кудри распущены по плечам, одежда сверкает и огненный
конь под ней так и танцует.
Отвечает падчерица:
— Что же делать, вы же меня с собой не взяли, чтоб и мне на такое
поглядеть?
— Пропади ты пропадом, — отвечают они ей, — надо было тебя с собой взять,
чтоб огненный конь тебя растоптал.
К вечеру царских коней повели на водопой. А кони в реку не идут, видят,
что-то сверкает, в реке, и шарахаются. Пошли слуги к царю, говорят: кони
не пьют, там что-то сверкает в реке. Царь говорит:
— Закиньте невод, вытащите из реки то, что сверкает. Слуги закинули невод,
видят — туфелька, маленькая и
блестящая. Отнесли царю. Царь говорит:
— Уж если туфля так хороша, то как же хороша его хозяйка! Найдите её, я на
ней своего сына женю.
Стали слуги всем девушкам туфельку примерять, а она никому на ногу не
лезет. Семь деревень обошли, дошли до мачехиного дома. Очень старалась
мачехина дочка блестящую туфельку надеть, да где уж ей было!
Слуги говорят:
— Пусть и эта замарашка наденет, царь приказал, чтобы все мерили.
Надела падчерица туфельку, а она ей в самый раз!
— Теперь, — говорят слуги, — ждите, царь приедет эту девушку за своего
сына сватать.
Через два дня подъезжает царь со свитой к их дому, а мачеха скорей
падчерицу в тонир запихала, накрыла да сверху камнем привалила, а свою
дочку разрядила в пух и прах и на тахту усадила. Приезжает царь, начинают
они пировать. Вдруг влетает в дом петух, садится на тонир и кукарекает:
— Ку-ка-ре-ку, ослиный хвост на тахте, а золотые кудри в тонире!
Мачеха бьёт его, гонит, а он перелетел на тахту и опять:
— Ку-ка-ре-ку, ослиный хвост на тахте, а золотые кудри в тонире!
Царь приказывает:
— Откройте тонир!
Открывают и видят: златокудрая девочка сидит, съёжившись, в углу. Вытащили
её оттуда. Захотели переодеть. А она говорит:
— Не надо.
Достала она свою одежду из-под порожка и превратилась в красавицу
гури-пери. Мачеху с дочкой опозорили и выгнали, а потом устроили свадьбу
златокудрой девочки с царским сыном.
Как сбылись их заветные желания, так и ваши пусть сбудутся.