Сказка о царе Туакале

(макассарская сказка)

В давние времена жил-был один обезьяний царь. Звали его Туака-ла, а величали Караэнг ри Аббок Сомбайя ри Баллиангинг, и был он холост. Он жил в Бантимурунге на склоне горы, там, где теперь стоит деревня Батубасси, неподалеку от Мароса.
Вот однажды сидит царь на троне, а кругом него министры, сановники и вельможи, все как один — обезьяны.
Говорит Туакала:
— Славные мои сановники! Знайте: наше царство лишь тогда станет настоящим государством, когда будет у нас царица. Тогда все ваши жены станут ее почитать и спрашивать у нее советов насчет всяких женских дел, а особенно насчет хозяйства.
Услышав эти слова государя, министр Путо Ман-гамби Калеленг, что значит «Ловко лазающий по веткам», прыгнул к царскому трону и сказал с поклоном:
— Голова у меня с кулак, вышиной я в одну четверть. Прикажи мне указать тебе достойную жену, великий государь.
Царь Туакала услыхал эти слова, улыбнулся и молвил:
— Кто ж у тебя на примете?
И ответил министр Ловко лазающий по веткам:
— Царевна Дампанг Кокок из Еарубару.
Царь задумался, помолчал, потом поднял свою славную голову и говорит:
— Знаем мы эту царевну, и собой она хороша, да уж очень много смеется, нам это не по сердцу.
Тогда выступил вперед министр Путо Маттете Ри-батанг, что значит «Ловко ходящий по деревьям», и сказал почтительно:
— С малых лет хожу я в доверии у тебя, великий государь. Мне подобает назвать царевну, годную тебе в супруги. Я не знаю никого достойнее Дампанг Чичит ри Бираэнг по прозвищу И Чамбуэри Таммуа.
Услыхал эти слова государь и в душе даже разгневался, но виду не псдал. Говорит он:
— Верно, эта царевна из знатного рода и богата, но нам она не по вкусу: глаза у нее ввалились, брови слишком широкие, а зубы длинные.
Так перебрали всех царевен обезьяньего племени, но ни одна не пришлась по душе государю. Все дело было в том, что царь хотел видеть своей женой девушку из человеческого рода.
Вот собрались опять все министры, герои, полководцы и вельможи, стали думать, как сосватать государю жену. Решил совет послать сватов к дочери старосты деревни Паттиро — она была расположена к западу от Бантимурунга.
Доложили царю, он согласился с радостью, только спросил:
— О почтеннейшие, когда вы пойдете сватат» царевну? Скажите — мы велим к тому времени все приготовить.
Министр Путо Мангалавинг Бойок, что значит «Носящий тыквы за спиной», отвечал с поклоном:
— Наше посольство с дарами тронется через семь дней. Прикажи к нам приставить, великий государь, сорок воинов-телохранителей и столько же рабов-носильщиков.
Вот настал срок, посольство отправилось в путь. Главным назначен был министр Носящий тыквы за спиной. К полудню пришли они в Паттиро. В это время дочь старосты как раз сушила рис в садике около дома. Увидела она, что идет толпа обезьян, быстро вбежала в дом и сказала отцу об этой беде. Староста Паттиро тут же натравил на посольство своих огромных и свирепых псов.
Завязалась жестокая битва, и собаки взяли в ней верх.
С пустыми руками, с поредевшей свитой вернулся министр Носящий тыквы за спиной. Тотчас предстал он перед царем Туакалой с печальной вестью. Услышал царь, и охватили его гнев и досада. Приказал он собраться всему своему народу.
Сказано — сделано, собрались все до едина: стар и млад, большие и малые, мужья и жены. Поклонились они царю и спросили:
— Зачем ты созвал нас, великий государь? Давно уж не собирал ты всего народа. Что изволишь приказать? Мы готовы служить тебе не щадя жизни.
Увидел царь, что народ ему верен, отлегло у него от сердца. Поблагодарил он своих людей и сказал:
— Вы все знаете, как опозорил нас староста Паттиро: он убил наших слуг, а ваших друзей и родичей. Вы их, верно, уже оплакали. А ведь мы пришли к нему с честью, хотели посватать его дочь, как подобает его положению, послали сватами нашего достойного министра Носящего тыквы за спиной, знаменитых воинов, всеми уважаемых лиц. И на это наше обращение староста ответил столь нагло!
— Такой обиды нельзя стерпеть никакому живому существу, а ведь мы, обезьяны, самое славное племя на свете. Дадим же ему урок! Собирайтесь все, идите за его дочерью. Не отдаст ее миром — забирайте силой!
Пусть он навсегда запомнит, что наш народ умеет вести себя на поле брани. Не мешкайте ни минуты! Отправляйтесь туда сегодня же!
Услышав приказ государя, все, кто там был, подняли громкий крик и вприпрыжку, обгоняя друг друга, побежали к дому старосты Паттиро.
Не прошло нескольких часов, как дом старосты был уже окружен и ряды обезьян подступали к нему со всех сторон: спереди, сзади, справа и слева. Самые решительные воины прыгали с деревьев прямо на крышу.
На этот раз собаки уже не могли помочь делу — у них не хватило сил выстоять против могучего войска царя Туакалы. Уцелевшие псы спрятались в курятнике, спасая свою шкуру.
Сам староста попался в руки министру Носящему тыквы за спиной. Когда он хотел вырваться, министр схватил его под мышки и ударил об пол, да так, что тот пустил ветры. Пол проломился, староста провалился под дом и ушел в землю. Он потерял сознание, а его дочку посадили в носилки и доставили в Бантимурунг к справедливому царю Туакале. Поистине, подданные любили его от всего сердца!
Уже который день жила дочка старосты в царском дворце. За все это время ни разу не снимала она своего саронга, не откидывала покрывала — только голос ее и слышал Туакала. Наконец царь стал спрашивать свою супругу, как у людей мужья общаются с женами. Девушка ему и говорит:
— У добрых людей муж не трогает жену сорок дней после свадьбы.
Вот прошло сорок дней. Она позвала Туакалу:
— Что-то захотелось мне попробовать пантоу, сил моих нет. Только когда их поймают — пусть обязательно нанижут на веревку из волокна пальмы эноу.
Царь велел всему своему народу идти за пантоу, строго-настрого наказал, чтобы без пантоу назад не приходили.
Вот все обезьяны — стар и млад, большие и малые, мужья и жены — пошли за пантоу. Обошли они все савахи, выловили всю рыбу и поймали несчетное мио-
жество пантоу. Но как ни старались — не могли нанизать пантоу на веревку, очень уж она толстая!
Долго ждал Туакала, не вытерпел и сам отправился на поля, а царицу приказал охранять Сидню и Слепцу. Идет, видит — сидят обезьяны, пробуют нанизать на веревку пантоу, а у них ничего не выходит. Рассердился Туакала, поколотил их, потом вырвал у них пантоу, распустил веревку на волокна—и у него все получилось. Понес он пантоу домой.
А пока его не было, в покои царицы приполз змей
Таммусисик и сказал:
—Эй, внучка, ты почему здесь? Это место тебе не подходит, тут живут только дикие звери.
Рассказала ему царица о своей судьбе и призналась, что больше всего хочется ей вернуться в родительский дом. Попросила она старого Таммусисика помочь ей. А давным-давно, когда Таммусисик был еще маленьким, дед царицы сослужил ему службу, спас от охотника. Таммусисик тогда поклялся верой и правдой служить его внукам и правнукам. Вот и велел он царице залезть к нему в брюхо, а сам быстро пополз в Паттиро.
Сидень и Слепец стали звать на помощь, но кругом не было ни души — все обезьяны были на полях.
Солнце уже почти село, когда царь Туакала вернулся во дворец. Увидел он, что покои царицы пусты, а у входа след—словно проползла большая змея. Царь сильно опечалился и хотел бежать на поиски, но тем временем совсем стемнело. Всю ночь сидел Туакала, думу думал, глаз ни на миг не сомкнул. На другой день рано утром приказал он своему народу идти по следам
проклятой змеи.
Скоро прибыли гонцы с вестями: змея отнесла царицу в дом ее отца. А за ними пришел посол от старосты
Паттиро.
— Не гневайся, царь Туакала, =— сказал он. — Твоя жена не питает к тебе зла. Она только хочет, чтобы вы сыграли свадьбу по всем правилам, как это подобает, когда женятся Караэнг ри Аббок Сомбайя ри Баллиан-гинг и дочка старосты Паттиро — она ведь тоже не обсевок в поле. Надо приготовить и свадебные подарки: через неделю они должны быть в доме твоего тестя.
Вот прошла неделя, и весь обезьяний народ двинулся в Паттиро. Тут были министры, сановники, храбрые воины, вельможи и простые обезьяны. На подарки пожаловаться было нельзя—они несли с собой дурьяны, дуку, лангсаты, манго, панданы, бананы, ананасы, рам-бутаны * и много других плодов.
По случаю праздника староста построил особый сарай, чтобы было где принять гостей. Вот обезьяны расселись в сарае, а староста их просит перед угощением умыться—так полагается у людей. У него уже и тазы были припасены.
Обезьянам и невдомек, что вода в тазах была смешана с клейким древесным соком, — послушались, умылись все до одной. Скоро зелье дало себя знать: через несколько минут стали обезьяны прыгать по сараю, кричать от боли, у них склеились веки, глаз не могут открыть. Тут староста с товарищами вышел на улицу, запер сарай на замок и поджег. Все обезьяны сгорели.
А царь Туакала все сидел на троне и ждал, когда вернутся послы. Не дождавшись, он встревожился и послал Сидня со Слепцом разузнать, не случилось ли чего. Слепец посадил Сидня на закорки, и они отправились в Паттиро.
Шли они долго или коротко—слышат треск. Это горел сарай, а они думали, что в деревне в честь послов из пушек палят. Сидень стал Слепца понукать, а тот и сам бежит—боится на пир опоздать. Вышли они к Паттиро, увидели огонь, услышали крики—тут только все поняли.
Что было сил побежал Слепец обратно. Сидень за жизнь свою испугался—еле кричать успевает: «Направо! Налево, слепой черт! Направо!»
Устали оба, захотели пить. Видит Сидень: к сахарной пальме приставлен табунг, в который набирается сок. Сказал он Слепцу, тот взобрался на дерево и стал пить сок. Сидень видит, что Слепец не хочет с ним делиться, и давай его ругать:
— Ведь это я тебе дерево показал, ты без меня его

* Дурьян, дуку, лангсаты, манго, пандан, рамбут личные тропические фрукты.

сроду не нашел бы! Да ты что, хочешь один весь сок вылакать? Давай сюда табунг!
Рассердился Слепец, запустил в Сидня табунгом. Поймал тот его и тоже напился вволю. Охмелели они, принялись плевать друг в друга, а потом подрались. Сидень хотел было выцарапать Слепцу глаза—тот вдруг прозрел, а Слепец укусил Сидня за коленку—тот на ноги вскочил.
Обрадовались они и побежали ко дворцу царя Туа-
калы. Бегут и поют:
Окачурился министр Носящий тыквы за спиной, Быть его вдове моей женой!
Так перебрали они всех погибших удальцов с вдовами—на каждой им хотелось жениться.
Добрались они до дворца, предстали перед царем Туакалой, рассказали ему о беде. У царя сперва и язык отнялся с горя, чуть было сознание не потерял. Потом опомнился и спрашивает:
— Как же вы от болезней ваших излечились? Разом ответили Сидень и Слепец: —Твоими молитвами, великий государь. Видно, господь ниспослал нам свою помощь, чтобы не иссяк обезьяний род, ведь, кроме нас, в племени и мужчин-то не осталось! К счастью, мы теперь здоровы и с радостью возьмем всех вдовушек себе в жены. Будут наши дети и внуки плодиться на земле.
Ничего не сказал царь Туакала, как сидел, так и остался сидеть на своем троне. Не хотел он, чтобы другие видели его печаль, навсегда затворился во дворце и понемногу окаменел.
Этот камень цел до сих пор, и окрестные девушки и парни часто ходят к нему и просят удачи в сердечных делах. Ведь говорят, что Туакала из Бантимурунга стал богом любви.