Турок и девушка

Давным-давно, я впрочем, не так уж и давно, напали турки на Молдову.
Красные фески разбрелись по всем городам, по всем селам. Палкой и батогом заставляли людей платить подати и творили много насилий — одной матушке-земле ведомо сколько.
Собрались как-то в одном селе на посиделки девушки на выданье, женщины помоложе и постарше, за шутками-прибаутками прядут себе и прядут. Вдруг кто-то постучал в окно. Девушки стали посмеиваться и подталкивать друг дружку:
— Выходи ты, Катинкуца, иди-ка, Смаранда! Выйди лучше ты, Иляна.
Вышла Иляна во двор посмотреть, что за парень там сту-
чится. И кого же увидела? Здоровенного турка на черном коне. Не успела девушка закричать с перепугу, как турок обхватил ее за стан, посадил на коня и был таков. Погнал он коня по горам да по долам. Когда бедная девушка опомнилась, турок распевал:
Но-но-но, гони мой конь, Деву мы везем домой, Бросим в печь ее живой,
Так ехал турок по земле, с попутным ветром, покуда не доехал до медного дворца, огороженного медным забором с медными воротами. Перед дворцом сидела старая турчанка.
— Вовек тебе быть здоровой, мать!
— Добро пожаловать, доброго здоровья и тебе, сынок.
— Вот, привез молодую девушку.
— Поди, зови гостей, погуляем на славу.
Отправился турок гостей кликать, а турчанка-оса развела жаркий огонь в печи, чтоб зажарить девушку. Бедняжка поняла, что сулит ей судьба, но не упала на колени молить о пощаде. Стала она думать-гадать, как спастись. Когда огонь разгорелся так, что печь стала пылать от жары, турчанка, положила на припечек огромную лопату и крикнула:
— Прыгай, дева, на лопату!
— Прыгни вначале ты, ведьма, покажи,— девушка ей з ответ.
Злобная старуха набросилась тогда на нее:
— Поглоти тебя пустыня, не хватает ума, чтоб на лопату лечь!
— Откуда ж мне знать, тетушка, коли я никогда такого не делала!
— Большое это диво,— все ругалась старуха и принялась показывать, как надо ложиться.— Смотри, уродина, лечь надо лицом вверх, руки приложить к телу, ноги вытянуть, закрыть глаза.
Девушка только того и ждала. Как лежала турчанка, вытянутая на лопате, швырнула она ее в печь и — бах! — прикрыла заслонкой.
Потом побежала прочь, и след ее затерялся. Немного погодя вернулся турок с гостями и усадил их за стол.
— Эй, мать, где ты там, выходи, накрывай на стол.
Где уж было выходить турчанке, если из нее сделалась
пастрама! Кликал, кликал ее турок, искал и, не найдя, бросился к печной заслонке. Как увидел он в печи свою мать — чуть было богу душу не отдал, да, видно, крепок был — не разорвалось сердце.
Озлобившийся, погнался он за девушкой по следу, вот-вот схватит. Бедная девушка увидела, как обернулось дело, и, оказавшись на берегу реки, залезла на самую верхушку одного из деревьев, что росли на берегу, — сидела там, не шелохнувшись.
Турок же так гнался за ней, что земля дрожала. Добежав до деревьев, увидел он в воде отражение девушки, крикнул:
— Вот и попалась ты мне! — и — бултых!—в воду.
Тут и пришел конец турку,— утонул он, а девушка пошла в свое родное село.