Девушка-кофейщик

Бьло — не бьло, а в прежние времена жил бедный человек, и были у него девочка и мальчик. И вот однажды решил он отправиться вместе с мальчиком в хадж1, но на кого же оставить девочку? Думали они с сыном, гадали и решили поручить ее имаму своего квартала.
Тот соглашается, и отец начинает готовиться в дорогу. Повидавшись со своими друзьями-приятелями и распростившись со всеми, он вместе с сыном отправляется в путь. Проходит месяц.
«Стой-ка, а как живет эта девочка одна-одинешенька? — вспоминает однажды имам. — Может, ей что-нибудь надо?»
Он идет к ее дому, стучится. Девушка подходит к двери, имам спрашивает, не надо ли ей чего-нибудь, а она из-за двери отвечает:
— Нет, у меня пока все есть, мне ничего не надо.
— Когда тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать, — наказывает ей имам.
Разговаривая с девушкой, он в щелку заметил, что она очень хороша собой, и влюбился в нее. В раздумье имам идет домой, приходит и велит позвать старуху, которая живет в том же квартале.
— Бабушка, делай что хочешь, а только уговори эту девушку и приведи ее ко мне в дом, — просит он.
— Помилуй, имам-эфенди, да как я могу уговорить чужую девушку?
Имам дает ей пятьсот курушей.
— Теперь ты, наверное, найдешь способ.
Как получила старуха пятьсот курушей, сразу стала более покладистой.
— Ну ладно, для тебя постараюсь. Вывести ее из дому, конечно, трудно, разве только в баню удастся. Ты скажи хозяину бани, пусть он туда завтра никого не пускает, а сам пройди, сядь и сиди. В баню я девочку приведу, а там уж твое дело!
Так они и сговариваются.

X а д ж — паломничество в Мекку, которое мусульманин обязан совершить хоть раз в жизни для поклонения «священному камню» в храме Каабы и участия в религиозном обряде «Праздник жертв».
И м а м — глава мусульманской религиозной общины, руководящий молитвой в мечети.

Старуха идет прямо в дом девушки, стучит в дверь, но та не открывает. Бабка старается и так и этак и, уговорив ее в конце концов открыть дверь, входит в дом.
— Ах доченька, я ведь знала твою мать. Я услыхала, что ты осталась одна, вот и пришла развлечь тебя немного.
Девочка осталась очень довольна старухой. В ту ночь она не отпускает ее, оставляет у себя как гостью. Они укладываются спать, а утром старуха будит ее:
— Ну-ка, доченька, вставай, приоденься. Сведу-ка я тебя в баню, а потом мы пойдем к молле, там сегодня свадьба, и ты немного повеселишься.
Дедушка не хочет идти, а старуха уговаривает ее:
— Не бойся, доченька, неужели я сделаю тебе какое-нибудь зло? Ты только прогуляешься, а потом я опять приведу тебя домой. Никакого тебе вреда от этого. — И принуждает ее согласиться.
Девочка одевается и вместе со старухой выходит на улицу. Они идут прямо в баню, и старуха вталкивает ее туда.
— Иди, доченька, иди, мойся. У меня тут есть кое-какие дела, я пойду, а потом приду за тобой, — успокаивает она ее, а сама уходит совсем.
А девушке почем знать, что будет? Она входит в баню, смотрит никого: «Что же это такое?» — думает она. А в это время появляется имам и начинает к ней приставать.
— Помилуй, имам-эфенди, не будь таким нетерпеливым, здесь никого нет, я — твоя, ты — мой. Давай только сперва помоем хорошенько друг друга, а там и найдем свое удовольствие, — говорит она. — Раздевайся вперед ты, сперва я тебя помою, а потом ты меня вымоешь.
Имам соглашается: раздевается и садится перед каменной раковиной. Девушка, намылив ему голову, хорошенько взбивает пену и залепляет имаму лицо.
Потом она набрасывает на себя фередже, выходит из бани, пишет на двери: «Летом вошла, осенью вышла, девушкой вошла, девушкой вышла», — и уходит.
А имам сидит у раковины, ждет-ждет: никто не идет ни туда, ни сюда. Он обмывает себе лицо и идет искать девушку, но вместо нее ветер свищет. На двери он замечает надпись.
— Черт возьми, эта девка меня обманула! Ну, я ей покажу — она меня до самой смерти не забудет, — грозится он и идет Домой.
И вот имам пишет отцу девушки: «Ты поручил мне свою Дочь, но она пошла по скверной дорожке, день и ночь дверь ее до-
ма открыта: кто в нее входит и кто выходит — неизвестно», — и отсылает письмо.
Как только оно дошло до отца девушки, бедняга чуть не умер с горя.
«О ужас, дочь моя меня опозорила! С каким лицом приеду я теперь к себе на родину? Чем иметь таких детей, лучше не иметь их вовсе», — думает он, а потом говорит сыну:
— Ну-ка, сынок, поезжай на родину вместо меня, возьми свою сестру, выведи в степь и отруби ей голову, а я приеду сейчас же вслед за тобой.
Мальчик отправляется по приказанию отца на родину, смотрит: сестра его живет как полагается — ничего плохого нет. Однако не выполнить отцовского приказания сын не может.
— Пойдем-ка выйдем навстречу отцу, он сильно отстал, — обманывает мальчик сестру.
Девушка поверила брату, надела фередже, и они вышли в степь.
Когда они добрались до безлюдного места и юноше нужно бы зарезать девушку, он не решается это сделать и рассказывает сестре о приказании отца.
— Что мне делать? Я должен выполнить приказание отца, а мне тебя жалко. Уходи отсюда куда глаза глядят, — говорит он, оставляет девушку в степи, а сам возвращается домой.
А мы перейдем к девушке. Бедняжка осталась одна-одине-шенька в степях Аллаха: горько-горько плача, бредет она, спасая свою голову. Идет-идет, подходит к роднику, около которого стоит дерево. Она влезает на него и усаживается там.
А в тех местах жил молодой бей. Конюх бея каждый день поил коней из этого источника. В тот день он также пришел; подвел коней к роднику, а они, увидев в воде отражение девочки, не стали пить воду, стали фыркать. Как ни старался конюх, так и не напоил коней.
Тогда он идет к бею и докладывает:
— Кони не пьют воду, должно, заболели.
Бей сам отправляется к роднику. Посмотрел в воду — а там отражение девушки; поднял голову кверху, глядь! — на дереве сидит девица, прекрасная, как четырнадцатилетняя луна.
Как ни уговаривал ее бей: «Девушка, сойди вниз!» — она боится, не спускается. В конце концов он заставляет ее сойти с дерева и приводит к себе в дом.
А так как бей был холост, то он решает взять ее себе в жены по закону Аллаха.
После свадебного праздника они стали жить вместе. Проходит один день, проходит три дня... жена бея становится тяжелой. Как только проходит девять месяцев и десять дней, она рожает мальчика, и его передают кормилице.
Пусть мальчик растет, — такова сказка, — а женщина, снова затяжелев, рожает на этот раз девочку. С этих пор радостям бея нет конца; от любви к детям он чуть не теряет рассудок И вот мальчику исполняется два года, девочке — один.
Однажды жена бея вспомнила своего отца и стала плакать. И так плакала, что у нее от слез глаза опухли. А как раз в это время пришел бей. Как увидел, что жена плачет, стал расспрашивать, что у нее за горе.
— Как мне не плакать? У меня есть отец, есть брат; вот уже сколько времени, как я с ними разлучена. Хотя здесь меня считают безродной, я — дитя своих родителей. Очень мне хочется повидать их да к тому же показать моих детей: пусть посмотрят на них, полюбуются!
А так как бей сильно любил свою жену, то никогда ей не перечил.
— Хорошо, — соглашается он, — раз так, я отправлю тебя к твоему отцу, а потом через несколько дней приеду и сам, — и велит сделать приготовления к отъезду.
Затем он сажает их в повозку, приставляет к ним двух человек и конюха.
— Ну, сперва Аллах, а потом ты! Заботьтесь о ней хорошенько, — наказывает он конюху.
И вот они отправляются в путь; едут до вечера, приезжают в степь и останавливаются на ночлег; разводят огонь, едят, отдыхают, потом ложатся спать.
В полночь конюх поднимается и идет к жене бея.
— Еще тогда, когда бей заставил тебя сойти с дерева, ты мне приглянулась; пусти меня к себе, — я посплю с тобой.
Напрасно она гонит его:
— Уйди вон от меня, я тебе не отдамся! Конюх настаивает:
— Тогда тебе конец — будь я не я! И они начинают спор.
— Раз ты не хочешь, я зарежу мальчика! — С этими словами он убивает ее сына.
Проходит немного времени, он приходит снова.
— Или ты мне отдашься, или я зарежу твою девочку. Женщина и на этот раз отказывается, тогда конюх убивает
ее дочку.
Проходит еще немного времени, он приходит опять.
— Или ты мне отдашься, или я тебя убью.
— Хочешь убить — убивай, а чести своей я не запятнаю, — говорит она, и конюх бросается на нее.
Бедная женщина видит, что от него нет спасения.
— Помилуй, потерпи немного, я выйду ненадолго по своим делам, а потом приду, и мы ляжем друг другу в объятия: я — твоя, ты — мой.
— Если ты выйдешь, то назад не придешь.
— Да куда я пойду в такую ночь? Не веришь — привяжи к моим ногам веревку: если я долго не приду, потянешь веревку и волоком втащишь меня в палатку.
Конюх привязывает веревку к ноге девушки и выпускает ее. Она выходит из палатки, обматывает веревку вокруг куста, а сама бросается бежать.
Пусть она себе бежит, а здесь конюх ждет-пождет, от девушки ни слуху ни духу. Он выходит из палатки, глядь! — конец веревки обмотан вокруг куста, и только ветер свищет. Он скорее будит остальных людей.
— Эй вы, вставайте! Чего спите? Глядите: эта женщина убила своих детей, а сама убежала! — кричит он.
Слуги вскакивают, ищут девушку и не могут найти. Что тут делать? Они возвращаются назад и приходят к бею. Бей очень удивился их быстрому возвращению.
— Ну как, отвезли? — спрашивает он.
И люди рассказывают ему о том, что случилось.
— Нет, — сказал он себе, — тут что-то не так!
А мы перейдем к беглянке. Она бежит-бежит и встречает пастуха.
— Смилуйся, пастух, давай поменяемся с тобой одеждой: ты возьми мои, а я возьму твои.
Пастух видит, что ее одежды расшиты шелком, и соглашается.
Переодевшись, она идет-идет, долго идет и приходит в город своего отца. А отец ее был хозяином кофейни. Она идет прямо к нему.
— Сделай милость, дядюшка кофейщик, возьми меня к себе в подмастерья!
Отец ее смотрит, видит: перед ним пастух.
— Что ты, милый? Да что понимает пастух в кофейном деле?
— Я буду тебе мыть чашки для кофе, носить воду, подметать;, ты только корми меня, больше мне ничего не нужно, — убеждает | его она, и тот дает свое согласие.
И вот девушка служит у него, а бей тем временем берет с собой конюха и отправляется в путь-дорогу искать жену.
Ездит он из деревни в деревню, из города в город, наконец в один из дней приезжает в то место, где находится его жена, и останавливается гостем как раз в кофейне ее отца. Она сразу узнает бея, но вида не показывает.
Бей гостит там одну-две ночи.
Как-то вечером имам-эфенди, отец девушки, ее брат, бей и конюх бея сидели в кофейне, рассказывали друг другу разные истории, а потом обращаются к ней:
— Эй, пастух, а ты не знаешь чего-нибудь, чтобы нам рассказать?
— Откуда мне знать? Что может рассказать пастух? Но вот я слыхал от матери своей одну сказку, желаете — расскажу.
— Очень хорошо, расскажи, почему бы нам не желать?
— Но только сказка, которую я буду рассказывать, очень длинная, вставать и выходить за дверь уже будет нельзя. Если кому надо выйти, пусть выйдет сейчас, потом я не пущу, — предупреждает она.
Все соглашаются, выходят по очереди и, справив свои дела, собираются около девушки-пастуха. А она, крепко закрыв дверь кофейни на засов, садится и начинает рассказывать:
— Вот... было — не было, а в прежние времена жила одна девочка. Отец ее, отправляясь в хадж, поручил свою дочь имаму квартала. А девушка эта приглянулась имаму; однако как ни старался он заполучить ее, она не поддавалась на его уговоры и убежала. Тогда имам послал отцу ее весть, что у дочери его дверь открыта и неизвестно, кто в нее входит и кто выходит...
«Ой, мои проделки выплывут наружу», — думает имам.
— Ах, ах, у меня сердце болит, я выйду вон! — говорит он, а девушка-пастух отвечает:
— Нет, выходить нельзя — я с вами условился заранее.
Раз она так сказала, что делать имаму? Он садится на свое место.
Девушка продолжает:
— И вот... — и рассказывает все как было по порядку. Когда она дошла до того места, где конюх посягнул на ее честь и убил детей, тот встает и хочет выйти.
— Ой-ой, у меня сердце схватило, я выйду вон.
Бей, поняв, в чем дело, тут же убивает имама и конюха, а в пастухе признает свою жену.
Девушка кидается в объятия своему отцу и брату и еще раз рассказывает все подробно, что произошло с ней, — от самого начала до самого конца.
Бей покупает в той стране конак, опять празднует свадьбу сорок дней, сорок ночей и снова соединяется с девушкой. Так они и живут в том месте до самой смерти.