Две пери

Я хочу в мужья старшего сына падишаха, — говорила старшая из сестер, — высокого, красивого, бесстрашного наездника, искусного танцора. Нет ему равного в умении владеть саблей, в метании дротика. А после смерти отца он вступит на престол, и стану я женой великого падишаха. Может ли быть большее счастье в этом мире? Что прекраснее, спрашиваю я вас? Средняя сестра, сладко потягиваясь, сказала:
— Знать ничего не знаю, я желаю среднего. Голубые-преголу-бые у него глаза, а волосы — светлые. Говорят, у самого падишаха нет таких богатых камзолов, а в городских кофейнях все заслушиваются: так сладки его речи. И я сама видела, как он на базаре бил кого-то. Одним ударом свалил противника на землю, а потом наступил ему на живот и перешагнул через него. Я спросила: «Почему он так поступил?» «Так пожелала душа его», — ответили мне. Что пожелает душа его, то он и совершает. И многих он уничтожил! Вот такого я люблю, не только я одна — все его любят. Отец предпочитает его другим детям: «Средний сын на меня похож, — говорит он, — наследником объявляю среднего сына». Теперь скажите, если не его мне избрать, то кого же?
Младшая сестра усмехалась:
— Ну и хорошо, хорошо. И старший и средний пусть будут вашими, мой желанный — младший.
И, обхватив голову руками, она закрыла глаза.
Всю жизнь она с сестрами прожила в этой маленькой хижине дровосека на краю города и даже с закрытыми глазами видела все вокруг: вот стены — голые, обмазанные глиной. Посреди — колченогий стол, и сестры, облокотившись, сидят вокруг. На них старые, искусно залатанные платья. Что в таких нарядах думать о сыновьях падишаха! Они и сами понимают все, размышляла младшая...
— Мой желанный — младший, пусть другие будут вашими! — воскликнула она.
Средняя сестра смеялась, не отставала от нее и старшая.
— А почему, — спрашивала она, — не похож он на остальных? Никогда не улыбнется, никогда ни на кого не посмотрит, всегда ходит один. Никто его не любит...
Средняя соглашалась:
— Да, да... По правде говоря, он никуда не годится, от него никакого толка ни в играх, ни в боях! Ничего! Неужели ты не могла выбрать другого?
Младшая сестра огорчилась.
— Его люблю, и все! — ответила она.
— Ну что же в нем любить? — допытывались сестры.
— Я понимаю его! Люблю потому, что его никто не любит. Люблю потому, что он ни на кого не похож. Никто не знает, о чем он думает, но плохого в нем нет. Какой он хороший!.. — защищалась младшая.
Сестры только посмеивались.
— Откуда ты все это знаешь? — спрашивали они. Младшая сестра устремила взгляд в темную ночь. Глаза у нее
были такие голубые и чистые, будто видели кругом совсем не то, что все люди. Так и было.
— Была ночь после битвы, — рассказывала она и вздыхала, — в честь победы в городе устроили праздник. Площадь ярко осветили. Все плясали, пели песни. Вино лилось рекой. А я в своем' заплатанном платье и веселиться не смела. Я смотрела из-за угла, мне хотелось плакать. Вдруг он подошел, сел рядом, взял мою руку: «Ты почему не веселишься, девушка?» «Веселье не для меня», — отвечаю. «Почему?» Я показала на свою одежду. Он понял. И я не побоялась рассказать ему, как мы совсем обеднели после смерти отца, собирали в горах траву для веников, продавали и еле-еле сводили концы с концами. «Не печалься, девушка», — говорит он. Положил мне руку на плечо, посмотрела я в его черные глаза и не могла оторваться. «А ты подумай, девочка, о тех, кто погиб в этой жестокой битве», — молвил он, а на ресницах — слезы. Не знаю, как решилась я вытереть эти слезы. «Ты добрая, девушка, — сказал он. — Пойдем-ка плясать». Долго, долго мы танцевали, потом я спела ему песню дочери дровосека. «Я не забуду ни тебя, ни твой голос, а ты не забывай меня!» — и мы расстались. Я смотрела ему вслед.
Выслушали сестры, но не поверили ей.
— Смотри, какая ты ловкая! — И, вскочив, принялись плясать и кружиться, схватившись за руки.
Когда они так кружились, когда били в ладоши, то становились прекрасными. Они и в самом деле были прекрасны, но лучше всех была младшая. Нежная, стройная, косы до пояса, талия тонкая, а сердце — доброты бесподобной.
— Оставьте меня, вертушки, не смейтесь. Все равно, если его стрела упадет на нашу крышу, я выйду за него. Что вы на это скажете? — отбивалась младшая.
Старшая сестра, кружась, пела:
— Ничего у тебя не выйдет! Я хочу старшего, но младший как-никак сын падишаха, я в этом доме старшая, и за него выйду я.
Средняя тоже не уступала:
— Нет, это невозможно! Я хочу среднего, но и младший, худо-бедно, тоже сын падишаха. Я в этом доме средняя, я в середине между вами, я выйду за него!
А младшая смотрела вдаль, в голубую ночь, и пела песню дочери дровосека. Текучие воды, слушая ее, останавливались, цветы расцветали. Она пела, и все кругом умолкало, все исчезало... Не могла сравниться с красотой этого голоса даже песня соловья. Дивный голос был у нее!
И младшая сестра повторяла снова:
— Если его стрела упадет на нашу крышу и если он придет к нашему дому, я буду петь песню дочери дровосека. Он меня поймет, он меня полюбит, он меня узнает!
Очень любила девушка своих сестер, жизнь готова была отдать за них, но ни за что не хотела уступить им младшего сына падишаха. Они забыли про сон, забыли, что они сестры. И спор продолжался.
О сыновьях падишаха спорили не только в хибарке на окраине. Спор шел во всем городе — в богатых домах и в бедных. У всех девушек кружились головы: завтра утром три сына падишаха поднимутся на крышу дворца, в руках у каждого —лук и стрела. Они натянут тетивы, пустят стрелы. Каждый женится на той девушке, на дом которой упадет стрела. Так захотел падишах! Вот почему все девушки не могли уснуть. Но всего-то будут пущены три стрелы, и только три девушки обретут счастье, а у всех остальных рухнут надежды...
А небо уже посветлело, заалело. Наступало утро. Послал старший сын падишаха свою стрелу, и упала она на крышу дома первого везира. Красива дочь первого везира! Он целился именно в этот дом.
Средний сын падишаха любил дочь второго везира, он пустил свою стрелу на крышу дома второго везира.
А младший сын натянул тетиву и пустил стрелу в небо. Молнией пролетела стрела над городом, опустилась у озера. Пошел младший туда вытащить свою стрелу. Когда он доставал ее, появилась около него собачонка и пошла за ним следом. Растерялся, бедный, расстроился. Братья соединились со своими любимыми, а его стрела упала в болото, да еще какая-то собачонка увязалась за ним... Над ним станут смеяться, издеваться! Младший сын падишаха никогда и мухи не обидел, а тут не выдержал, поднял с земли камень и бросил в собаку. Камень попал ей в голову, но та не отставала. Так и вошли в город, дошли до дворца. Люди
смеются, кругом хохот гремит. Падишах только не смеялся и братьев заставил умолкнуть.
— Что поделаешь, сын мой, — сказал он, — такова твоя судьба! Младший сын подчинился, но был в смятении. «Разве человек может жениться на собаке? Как это может быть?» — думал он.
— У твоей невесты и дома-то нет, где же она будет жить теперь? — спросил падишах.
Нечего бьшо ответить на это.
— Как-никак она моя будущая невестка, пусть остается во дворце, — сказал падишах и прибавил: — Бери свою невесту и иди к себе.
Несчастный опустил голову, закусил губы. Приходилось терпеть! Взял собачонку и пошел к себе. Бросился он на постель, из глаз слезы полились. Он жалел, что с такой силой натянул лук и так далеко послал стрелу.
— И откуда только взялась эта собака? Неужели мой жребий жениться на собаке?
Так он стонал, терзался и рыдал. Он рыдал, а весь город смеялся над ним. Девушки-невесты забыли и свои надежды, и разочарования. Все бьшо забыто, и ни о чем другом, только о младшем сыне и его невесте шли разговоры в городе: «Нашел подходящую невесту!»
Смеялись и в хижине на окраине. Старшая и средняя сестры от смеха обо всем забыли. Забыли и младшую сестру. А младшая забилась в угол и плакала. И во всем городе плакали только два человека: младший сын падишаха и младшая дочь дровосека. Но сыну паДишаха недолго пришлось плакать. К вечеру кто-то коснулся его плеча. Он поднял голову. Перед ним стояла девушка, высокая, талия тонкая, косы до колен. Лицом на младшую дочь дровосека похожа, но одета в красивое платье.
— Не плачь, не мучь себя, ты женишься не на собаке, а на мне, — сказала она и показала под стол.
Под столом лежала шкура собачонки. Младший сын падишаха сразу влюбился. Красавица, казалось, говорит ему: «Вот я пришла, теперь забудь все!» Он так и поступил.
А красавица бьша дочерью падишаха добрых пери, младшей из трех сестер. Она очень любила людей, чья жизнь коротка, как у цветов, созданий порой добрых, порой злых. По ночам она входила в дома, смотрела, как спят люди, детям бедняков показывала сны, прекрасные, красивые, все, чего они не видели и не могли увидеть наяву. Она веселила грустные сердца. Брала в свои ладони холодные руки молодых девушек с добрым сердцем и согревала их. Иногда она входила во дворец и шла прямо к младшему
сыну. Она знала все его добрые, чистые, человечные мысли. Когда младший шахзаде бродил одинокий по улицам города, она шла по его пятам. В своем дворце на берегу озера только о нем и думала. Красавица пери все умела, и когда шахзаде пустил свою стрелу, она притянула стрелу в свой дворец, захотела выйти за него замуж! Так и произошло.
На глазах у шахзаде стояли слезы, но все печали уже улетучились, а слезы были от радости.
— Ты хорошо сделала, не уходи! — сказал он. Дочь царя улыбнулась:
— Я пришла, чтобы остаться. Не уйду.
Как это прекрасно: «Не уйду!» Только еще не все уладилось. Никто не должен был знать, что собачонка — красавица пери. Все должны были думать, что шахзаде женат на собаке. Он не смел ни касаться шкуры, ни прятать ее, ни пытаться сжечь. Люди будут издеваться над ним за то, что он женился на собачонке. Но если у шахзаде доброе сердце, если он действительно любит дочь царя пери, он должен терпеть все это.
— Я буду терпеть, я все сделаю для тебя, — сказал шахзаде. — Если ты мне яду дашь, и яд выпью из твоих рук!
— Ты только не трогай мою шкуру, и все уладится, — ответила красавица.
И младший сын падишаха еще раз дал клятву.
Настал день свадьбы. Падишах женил сразу трех своих сыновей. Для этой самой торжественной из всех свадеб на свете падишах захватил в соседних странах золото, алмазы, яхонты, жемчуг. Среди богатств бьшо платье из Индии. Невеста старшего сына падишаха нарядилась в него и бьша самой видной, больше всех нравилась гостям. Но вот, когда все славили ее, вошла какая-то девушка, и весь блеск невесты старшего сына померк. Взгляд черных глаз красавицы проникал в душу, у всех, кто на нее смотрел, голова кружилась. Так она бьша красива, так не похожа на других! И женщины и мужчины смотрели на нее с удивлением. Красавица не бьша приглашена на свадьбу, кто она, откуда — никто не знал: от восхищения спросить забыли. Ей уступили почетное место, самые знатные видные юноши столпились вокруг нее. Старший и средний сын падишаха тоже подошли, танцевать приглашают. Красавица смеется, отказывается. Потом подошла к младшему, взяла его за руки, стала с ним танцевать и приговаривать:
— Не забудь своего обещания, мой шахзаде, не трогай мою шкуру.
Кончились танцы, они сели в сторонке, друг с друга глаз не сводят. А гости все расхваливают красоту девушки с черными кудрями, черными глазами, тонкой талией.
Только выбрала она чудно! Нашла, видите ли, жениха собачонки, собачкина мужа! Вспомнив о собачонке, захохотали все. Откуда им было знать, что собачонка как раз и есть та красавица, которая танцевала с шахзаде!
— Где собака?! Где собака? Две невесты здесь, а третьей нет! Пусть придет и невеста-собачонка! — требовали гости, и не шепотом, друг другу на ухо, а громко, во весь голос. Они хотели, чтобы незнакомая красавица и младший шахзаде слышали все. Пери не слушала, но несчастный юноша кусал губы, терзался, ему так хотелось все открыть, изо всех сил старался он сдержать себя.
А с улицы в одно из окон смотрела на свадьбу девушка с голубыми глазами, стройным станом, бедная девушка в лохмотьях. Увидела она шахзаде рядом с красавицей, но ревновать не стала. Младшая дочь дровосека думала о другом.
— Неужели это может случиться, — стонала она, — как это не справедливо, на долю шахзаде выпала какая-то собачонка, а не такая прекрасная девушка, как эта? Разве мой любимый шахзаде достоин такой жалкой участи — жениться на собачонке?
Слезы покатились у нее по щекам. А во дворце смеялись, веселились.
Ровно сорок дней и сорок ночей продолжалась свадьба. Младший сын падишаха и красавица пери днем сидели в своих покоях, беседовали. Наступала ночь, и они приходили на праздник. Все непрестанно смотрели на них, и не только смотрели, очень завидовали, старались разузнать, откуда пришла девушка и куда она уходит. Пытались выследить, но теряли из виду и никак не могли узнать, куда она скрывается. Над несчастным младшим шахзаде по-прежнему издевались. «Собака, невеста-собачонка, жених собачонки», — не сходило с языка гостей. Шахзаде от досады похудел, побледнел, забыл свое большое счастье, и желание раскрыть тайну овладело им. Когда в сороковую ночь невеста среднего сына падишаха бросила кости, сказав: «Пусть погрызет собачка, наша невестка-собачка, пойдите приведите ее, пусть наестся досыта», — и расхохоталась, а вслед за ней рассмеялись все, несчастный шахзаде не стерпел, кинулся, схватил лежавшую под столом шкуру собачонки и бросил ее в огонь. Шкура сгорела, и шахзаде увидел перед собой пери. Посмотрела она на него укоризненно.
— Ты потерял и меня, и свое счастье, разрушил все, — сказала она. — Я больше не могу оставаться здесь и вернуться домой тоже не могу. Нельзя, видно, доверяться людям. Любовь моя заставила меня забыть это, я не послушала своих родителей.
Шахзаде хотел ее обнять, но пери превратилась в голубку с голубыми перьями и черными глазами. Выпорхнула она в раскрытое окно и улетела.
Это горе было для шахзаде сильнее всех других несчастий, страшнее смерти, нельзя было его вынести. Он должен был соединиться со своей возлюбленной! Или он ее найдет, или — умрет. Пошел шахзаде к отцу, сказал, что потерял свою невесту, и просил разрешения отправиться искать ее. Падишах удивился, почему шахзаде не радуется, что избавился от женитьбы на собачонке, да еще хочет ее разыскать. Но любимцем его был средний сын, и шах сказал младшему:
— Счастливый путь!
Отправился младший шахзаде на поиски. Он прошел горы, долины, обошел города и всех, кого встречал, спрашивал, не видели ли они чуда: прекрасную девушку или голубку с черными глазами и голубыми перьями. Никто не ответил: «Да, видел».
Наконец шахзаде дошел до маленького городка. И здесь, как и всюду, было много людей, озабоченных своими горестями. Одни голодные, другие в разлуке со своими любимыми. Но все они обсуждали необыкновенное. Даже старики с седыми бородами наклонялись к ушам своих состарившихся, наполовину оглохших жен и кричали:
— Дожил до седых волос, спина уже согнулась, но в жизни не видел такого: на рынке открыли лавку и наполнили ее игрушками, и какие игрушки, старуха, какие игрушки! Увидишь — хочется взять в руки поиграть. Бедным детям даром раздают! Лавка крохотная, а игрушки не убывают. Вечерами лавку не закрывают, но ни один вор не трогает игрушек. По ночам сторожит лавку голубь — сам голубой, глаза черные.
Услышал младший сын падишаха. Может быть, теперь утихнет его горе? Когда небо потемнело и засверкали золотистые огни в маленьких окошках кирпичных домиков, он побежал к лавке с игрушками. Встал перед голубкой на колени, умолял простить, вернуться.
Голубка вздохнула и простонала:
— Разве я покинула тебя по своей воле? Я не могу вернуться. Все кончилось!
— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил шахзаде.
— Если мой отец, мать или братья захотят, то они могут соединить нас с тобой. Я не смею сама просить. Гнев их силен, и только сестра, может быть, пожалеет нас и поможет нам. Прекрасные песни людей зачаровывают пери. Они тогда исполнят все, что человек пожелает. Найди девушку с чарующим голосом — она поможет нашему горю.
— Где же ее найти? Есть ли на земле такая девушка? — прошептал сын падишаха.
Голубка с черными глазами упрекнула его:
— Ты забывчив. На одном празднике бедная девушка спела тебе чудесную песню. Все в ней полюбилось тебе. «Не забуду тебя», — сказал ты ей. Я тоже смотрела на нее, слушала ее песни. И не уставала смотреть и слушать. Так хороша она была, так прелестны были ее песни! Я хотела стать такой же, как она. Когда я была вместе с тобой и сбрасывала шкуру, то становилась похожей на нее. Дочь дровосека любила тебя... Но я боюсь просить у нее помощи — от людей такой жертвы нельзя ожидать.
Шахзаде обрадовался:
— Вспомнил, вспомнил! Но я не знал, что она меня любит. Надо умолять ее, уговорить ее...
Шахзаде отправился в путь, нашел дочь дровосека. Попросил помощи.
Та ответила:
— Все, что смогу, я сделаю.
Ночью пошла она к озеру, села на берегу и стала ждать восхода луны. Луна взошла, и девушка запела.
Голос ее шел из самого сердца, был нежен, бесподобно красив. И пока луна поднималась все выше и выше, дочь дровосека пела неустанно одну песню за другой. Под конец она спела песню дочери дровосека. И тут услышала шум крыльев и почувствовала на губах чей-то поцелуй. Перед ней стояла пери с белоснежными крыльями. Она взяла девушку за руки:
— Как ты хороша, как ты добра, девушка! И как чудесен твой голос! Ты заставила меня плакать. А ведь никогда со мной такого не было. Скажи, чего ты желаешь?
Младшая дочь дровосека попросила:
— Только одного — верни сыну падишаха его любимую, исполни их желания.
Пери вздохнула:
— Нет ли у тебя другого желания, девушка? Ведь шахзаде не сдержал своего слова! Его любимая — моя младшая сестра, из-за него она и покинула всех нас. Все мы в горе. Нет ли у тебя другой просьбы?
Младшая дочь дровосека опустилась на колени перед пери:
— Я люблю шахзаде, я хочу, чтобы он бьш счастлив. Больше мне ничего не надо. Прошу тебя, исполни мою просьбу, — умоляла она.
Пери подняла ее с земли и поцеловала в лоб.
— Не печалься. Твое желание исполнится, — сказала она и тотчас исчезла. Луна уже заходила.
А во дворце младший сын падишаха проснулся и увидел рядом с собой любимую. Прошли горькие дни, они снова соединились. Великая радость овладела ими. Насмешники теперь умолкли. Они были полны злобы, зависти, но шахзаде не замечал ничего. Прежде всего он захотел показать свою жену падишаху. Пери отказывалась, но шахзаде не послушал ее. Приготовил роскошный стол, пригласил падишаха. Тот приехал. Не из любви к сыну — из любопытства: хотелось увидеть невестку. Посмотрел падишах и потерял голову. Забыл свои седые волосы, морщинистое лицо и думал только, как бы овладеть красавицей пери. Надо убить младшего сына! Мерзкий был падишах, для исполнения своих желаний готов бьш убить не только младшего сына, а всех трех сыновей. Сразу сделать этого он не мог и решил действовать хитростью. Позвал сына:
— Завтра я снова приду к тебе, со мной будет отряд воинов. Ты должен поставить перед ними плов с золотой ложкой сверху. Мои воины будут есть, а золотая ложка должна стоять прямо, плов не уменьшаться, а если кончится плов, то знай — тебе конец! — сказал падишах.
Несчастный шахзаде вернулся к своей прекрасной жене, обнял ее колени и зарыдал.
— Какое горе постигло тебя? — спросила жена.
Шахзаде поздно понял страшный замысел падишаха. Завтра он умрет, а прекрасная пери попадет в руки отца... Пери глубоко вздохнула и сказала:
— Не горюй. Пойди к младшей дочери дровосека, попроси ее помочь. Пусть она сегодня ночью у озера споет песню, и когда, услышав ее голос, к ней приблизится моя средняя сестра, скажет: «Я прошу блюдо плова с золотой ложкой». Нас может спасти только эта прекрасная девушка.
И шахзаде пошел. Он упал на колени перед младшей дочерью дровосека, рассказал ей о случившемся, умолял ее спасти его. Младшая дочь дровосека улыбнулась, вытерла слезы шахзаде.
— Я сделаю все, что смогу! — сказала она и принесла под утро блюдо плова с золотой ложкой.
На следующий день падишах с отрядом воинов пришел в сад шахзаде. Они взяли в руки огромные миски и начали есть плов. Ели, ели, но плов не кончался и нисколько не убывал, золотая ложка по-прежнему ровно стояла на вершине блюда.
Падишах в ярости закричал:
— Ешьте еще! Ешьте еще!
Воины показали на свои набитые животы.
— Наш падишах, мы наелись, — взмолились они.
Падишах совсем рассвирепел, одного ударил кулаком, другого пихнул ногой. Воины съели еще, но плов не убывал. Падишах стукнул кулаком по блюду и сказал:
— Завтра мы вновь придем сюда. Найди нам хороший арбуз, да такой, чтобы мои воины ели, ели и не смогли съесть. Если съедят — считай себя мертвым!
У несчастного шахзаде руки опустились. Откуда весной арбуз? Если даже и найдется, то как может хватить одного арбуза на целый отряд? Пошел к своей жене, положил голову ей на колени и рассказал все. Дочь падишаха пери погладила волосы шахзаде и сказала:
— В нашей стране круглый год лето, а младшая дочь дровосека своим прекрасным голосом, своей бесконечной любовью может сделать все. Пойди к младшей дочери дровосека, умоляй ее. Пусть она и сегодня ночью у озера споет свои самые лучшие песни и, когда, услышав ее прекрасный голос, к ней приблизится моя средняя сестра, скажет: «Твоя младшая сестра просит маленький арбуз с маленькой бахчи».
И младший шахзаде отправился в город, к дочери дровосека, рассказал ей о случившемся, умоляя спасти ему жизнь.
— Я сделаю все, что смогу, — ответила младшая дочь дровосека.
У озера она спела свои лучшие песни, получила арбуз и принесла его.
Пришли воины падишаха. Ели, ели и не смогли доесть арбуза. Тогда падишах объявил:
— Завтра вечером мы придем к тебе и красавица должна нас развлекать. Ты найдешь для нас младенца, которому нет и дня от роду. Он должен ходить, говорить, танцевать, на плече у него должно быть ружье, а в руках сабля. Если ты не найдешь такого ребенка — считай себя мертвым.
И, сказав это, рассвирепевший падишах сжал кулаки, с проклятиями отправился к себе во дворец.
Несчастный шахзаде не сомневался, что такого ребенка ему не найти. Да и сам падишах знал, что нет такого ребенка. Стал бы
он требовать, если бы не знал? Наконец-то он добьется своего, убьет шахзаде! И шахзаде пошел к жене, чтобы проститься. Но дочь царя пери не печалилась:
— Не мучь себя, не плачь, не теряй надежды, дорогой супруг. Найди дочь дровосека с прекрасным голосом и упроси ее пойти к озеру. Пусть споет свои самые лучшие песни и, когда приблизится к ней моя средняя сестра, пусть скажет ей: «Твоя младшая сестра в большой беде, пошли к ней новорожденного».
Младшая дочь дровосека горела как в огне — жизнь ее покидала, но, услышав слова шахзаде, забыла обо всем, поднялась.
Она сказала:
- Я сделаю все, что смогу!
Дрожа от лихорадки, она направилась к озеру и с трудом дошла до него. Села на берегу и стала ждать появления луны. Взошла луна — красавица начала петь свои песни. Все тело ее ныло, но самые лучшие свои песни пела она в эту ночь, и ее прекрасный голос никогда не звучал так сладостно. Она пела и пела, все вокруг умолкло. Но прекрасная пери с белыми крьшьями не появлялась. Младшая дочь дровосека спела песню дочери дровосека. Тогда послышался голос: «Спой еще раз эту песню, милая девушка, еще раз спой!»
Младшая дочь дровосека еще раз спела песню. И опять не появилась дочь пери с белыми крьшьями, только донеслись слова: «Спой еще раз, красавица, эту песню, спой еще раз, прошу тебя. Я знаю твою просьбу, постараюсь ее исполнить, а ты пока пой песню!»
Прекрасная девушка с жизнью прощалась, но спела еще раз. Дочь пери с белыми крьшьями снова подала голос: «Спасибо, красавица, благодарю тебя. Ты оказала мне великую услугу, я страдала, ты уменьшила мою боль. Твое желание исполнится, иди спокойно!»
А дочь дровосека уж и встать не смогла, осталась она лежать на берегу. Луна тем временем скрьшась, звезды померкли, всходило солнце.
Когда солнце взошло, злой падишах созвал своих людей и пошел в дом младшего сына. Взял с собой и палача, — он был уверен, что исполнит свое желание. Поднялся падишах по мраморным ступеням, увидел невестку, подошел к ней и шепнул на ухо:
— Сегодня ты станешь моей женой!
Потом он обратился к своему сыну и спросил:
— Ну как, ребенок еще не появился?
Бедный шахзаде побледнел, опустил голову и ничего не мог вымолвить.
— Нет? — воскликнул злой падишах. — Не исполнил моего желания, ослушался меня? Ты знаешь, что ожидает того, кто ослушается падишаха. Ты сейчас умрешь, — и сделал знак палачу, но тут внизу на мраморной лестнице показался только что родившийся малютка. Шаг его был шагом воина, на плече ружье, в руке — крохотный меч. Он подошел к падишаху и сказал:
— Мой падишах, вы звали меня, вот я пришел, жду ваших приказаний! — И взял ружье на караул.
Жестокий падишах не мог найти слов в ответ. Наконец, пытаясь улыбнуться, вымолвил:
— Сделай что-нибудь приятное.
— Слушаюсь, мой падишах, — ответил крохотный ребенок. Он поднял свою саблю и изо всей силы опустил ее. Голова
падишаха свалилась в одну сторону, а туловище в другую. Младенец подошел к голове падишаха, снял с нее венец и надел на голову шахзаде.
— Мой падишах, теперь власть принадлежит тебе! Молодой падишах хотел было раскрыть рот, но в это время
с неба упали три красных яблока — так он и остался с разинутым ртом.
Одно из трех яблок разделили пополам. Половину съела дочь падишаха пери, другую — юный падишах. Отныне они будут жить в счастье, в мире и спокойствии!
Второе яблоко покатилось к озеру. Докатилось до бедной девушки и заговорило:
— Если ты меня съешь — исполнятся все твои желания, красавица!
Младшая дочь дровосека с любовью и радостью прижала к груди яблоко:
— Я люблю шахзаде, — сказала она, — все мои желания только о нем. Я приберегу яблоко для него. Если он попадет в беду, я отдам яблоко ему.
Малютка воин нагнулся, ему понравилось третье яблоко. Но яблоко вдруг покатилось и исчезло. Все старания малютки оказались напрасными, — он не сумел его найти.
Прошли века, и белобородый дервиш нашел это яблоко. Взял его, принес детям:
— Дети, не забывайте меня!