Три померанца

Было — не было; здесь — ничего, а у аллаха же много всего.
В прежние времена жил один падишах, и была у него жена, но не было детей. Однажды, когда он сидел у себя во дворце, погрузившись в думы, приходит к нему везир.
— О чем ты раздумываешь, о падишах? — спрашивает он.
— О лала, нет у меня ни одного ребенка, а я уже состарился; будь у меня сейчас взрослый сын, я был бы на старости лет совсем спокоен.
— Помилуй, о падишах! Нечего тебе беспокоиться, аллах непременно пошлет тебе ребенка, и будет у тебя сын, — отвечает ему везир.
После этого проходит довольно много времени.
В один из дней султан-ханым затяжелела. Приходит время, и она рожает мальчика. Падишах на радостях устраивает праздник за праздником, раздает много денег бедным.
Не будем затягивать! В сказках время быстро идет: мальчику исполняется пятнадцать лет.
Как-то раз сын говорит отцу:
— Отец шах, вели построить для меня замок, а под ним два фонтана.
Падишах очень любил сына и тотчас же велел исполнить его желание.
Как-то раз сидит мальчик в своем замке и смотрит в окно на фонтаны: в это время к фонтану подходит старуха с кувшином. Она начинает наполнять его, а мальчик бросает камень и разбивает кувшин; старуха, не вымолвив ни слова, уходит.
На следующий день она снова приходит; мальчик опять бросает камень, опять разбивает кувшин, а та старуха снова молча уходит.
Когда в третий раз мальчик разбивает ей кувшин, она произносит:
— Эх, сынок, молю аллаха, чтобы влюбиться тебе в три померанца! — и уходит.
И вот с того дня мальчик начинает хворать; желтеет и сохнет. Падишах, видя, что сын занемог, приводит к нему множество хе-кимов и ходжей, но никто не может его вылечить.
Однажды шахзаде говорит падишаху:
— Отец мой шах, хекимы не смогут найти лекарства от моей болезни, не возись со мной попусту: я влюбился в три померанца. Пока я не найду их, не поправлюсь.
— Помилуй, сынок, ты у меня единственное дитя, если ты уйдешь, на кого же я буду радоваться?
Хоть он и говорит это, но сам понимает, что чем дольше сын лежит, тем сильнее хворает.
«Не отпустишь его, так он еще умрет, чего доброго! — рассуждает падишах. — Уж лучше отпущу, может быть, он и найдет лекарство от своей болезни».
И вот в один из дней мальчик отправляется в путь-дорогу. «Ну, была не была», — думает он и идет-бредет около двух лет.
Поднялся он однажды на вершину горы, смотрит: сидит жен-щина-дэв, закинула груди за спину и крутит веретено. Как увидел ее шахзаде, подумал: «Если я подойду к ней, она меня съест, пойду обратно, все равно несдобровать!» И он подходит к женщине сзади.
— Матушка! — произносит он и обнимает ее за груди.
— Ну, если бы ты не назвал меня матушкой, я бы тебя сейчас же съела, — пугает она его.
Как бы то ни было, молодец садится; женщина спрашивает его, откуда он пришел и куда идет, а молодец отвечает:
— Ах, матушка, со мной такое дело приключилось — не тебе бы спрашивать, не мне бы говорить!
— Ну-ка расскажи, что за дело такое? — заставляет его женщина.
— Матушка, я влюбился в три померанца.
— Ох, сынок, здесь и говорить-то о них запрещено; мы — я и сорок моих сыновей — их сторожа, но где они сами, эти померанцы, мы не знаем. Вот как придут вечером мои сыновья, мы их и спросим, может, они что-нибудь скажут.
Наступает вечер, женщина наносит молодцу удар и превращает его в кувшин для воды. Приходят ее сыновья.
— Пахнет человечьим мясом! — заявляют они, а женщина отвечает:
— Аллах! Аллах! Чего искать здесь человеку! Пошарьте-ка лучше у себя в дуплах зубов.
И они, взяв каждый по полену, ковыряют в зубах и вытаскивают оттуда кто бедро, кто руку, кто голову, кто туловище. Потом они садятся за стол ужинать.
Женщина говорит сыновьям:
— Эй, сыночки, если бы у вас был брат из людей, что бы вы ему сделали?
— Раз он нам брат, — отвечают они, — ничего бы не сделали.
— Ну-ну! Смотрите же!
А они клянутся, что правда ничего не сделают. Тогда женщина ударяет по кувшину, и тот становится человеком. Они смотрят — молодой йигит.
— А, добро пожаловать, брат! — приветствуют они его, а матери говорят: — Почему ты раньше нам ничего не сказала? Он бы поел вместе с нами.
— Такую еду, как вы, он не ест, ему нужно баранье мясо да курицу и другие такие вещи, — отвечает мать.
Когда она так сказала, тотчас один из них пошел, приволок барана; братья его зарезали и положили перед молодцем.
— Нет, так он есть не будет, — говорит женщина, — надо пожарить.
Тогда с барана содрали шкуру, развели огонь, зажарили и опять положили перед молодцем. Он поел немного и отказался.
— Кушай же, дорогой братец, что ты так мало поел?
— С него и этого довольно, — отвечает женщина.
— Коли так, попробуем и мы, каково жареное мясо, — говорят дэвы и доканчивают всего барана.
Насытившись, все ложатся спать, а утром женщина рассказывает сыновьям о том, что их названый брат влюбился в три померанца.
— Валлахи2, мы не знаем места, где они находятся, и даже в ту сторону никогда не ходили, а вот, может быть, тетка наша знает.
— Если так, возьмите с собой этого парня и отправляйтесь с ним к тетке, передайте от меня поклон и скажите, что это мой сын, пусть он будет и ей сыном. И пусть она поищет средства помочь его горю, — наказывает им женщина и отсылает молодца к своей сестре.
Они забирают мальчика, приводят его к своей тетке и все рассказывают, а та отвечает:
— Валлахи, сыночки, где мне о них знать! Но у меня есть шестьдесят сыновей: может, они знают?
Тогда сорок братьев оставляют ей шахзаде, а сами уходят.
И вот наступает вечер, женщина наносит мальчику удар и превращает его в стакан.
Вскоре приходят ее сыновья. Она рассказывает им, что у них есть брат из людей. Лишь только они дают обещание, что не тронут его, она ударяет по стакану и превращает его в молодца.

1 Й и г и т — джигит, молодец.
2 Валлахи — восклицание: «Клянусь аллахом!»

— Эй, сыновья, этот парень влюблен в три померанца, не знаете ли вы, где они?
— Нет, не знаем, но, может быть, наша старшая тетка знает? Женщина отсылает мальчика к своей старшей сестре.
— Передайте ей поклон от меня; этот мальчик мой сын, и ей пусть он будет сыном, пусть позаботится о его деле, —говорит она.
Братья забирают молодца, приводят его к старшей тетке, передают поклон от своей матери и все рассказывают.
— Эх, племяннички, — говорит она, — я ничего не знаю о них, но у меня есть восемьдесят сыновей: может быть, им что-нибудь известно; вот они придут вечером, и я спрошу их.
Братья оставляют шахзаде у тетки и уходят. Как только наступил вечер, женщина ударяет по молодцу, превращает его в метлу и ставит за дверью.
Приходят сыновья.
— Пахнет человечьим мясом, — говорят они, а мать отвечает:
— Зачем тут человечьему мясу бродить? Поковыряйте-ка лучше у себя в зубах.
И каждый, поковыряв в зубах, что-нибудь да вытаскивает. Затем мать спрашивает, что бы они сделали, если бы у них появился брат из людей.
Они отвечают:
— Ничего бы не сделали.
Когда они так сказали, женщина ударяет по метле и превращает ее в человека. Дэвы его радушно принимают, кормят, поят его.
— Сыновья мои, у этого парня горе, — говорит женщина. А они спрашивают:
— Какое?
— Этот малый влюбился в три померанца, не знаете ли вы, где они?
Лишь только она так сказала, самый младший говорит:
— Матушка, я знаю.
— Сынок, возьми и сведи этого молодца туда, пусть он достигнет своего желания.
Наступает утро, младший сын берет с собой шахзаде, и они идут по дороге.
— Братец, сейчас я приведу тебя в сад, там ты увидишь водоем, а померанцы, о которых ты мечтаешь, находятся в этом водоеме. Когда я скажу тебе: «Закрой глаза, открой глаза!» — ты сейчас же хватай то, что увидишь.
Идут они, идут, приходят в сад, смотрят: водоем. Дэв говорит: «Закрой глаза!» — потом: «Открой глаза!» — глядь! — в воде три померанца: когда один погружается, другой выплывает.
Молодец тотчас же хватает один померанец и прячет его за пазуху.
Снова дэв говорит ему: «Закрой глаза!», «Открой глаза!» и он берет второй померанец; таким же образом вытаскивает и третий.
— Смотри, братец, не разрезай эти померанцы в таком месте, где нет воды, — раскаешься, да будет поздно! — предупреждает он его, а тот отвечает:
— Хорошо! — и уходит.
Мало ли идет, долго ли идет, по долам ли, по горам, по ровному ли месту идет, и вдруг приходит ему в голову мысль: «Разре-жу-ка я один из трех померанцев». И, забыв о том, что ему сказал дэв, берет померанец и разрезает его, — оттуда выходит девушка, словно четырнадцатидневная луна.
— Ой, воды! — кричит она, но мальчик нигде не может найти воды; девушка падает и умирает.
Шахзаде раскаивается в том, что разрезал померанец, однако дело уже сделано! Потом он опять идет. Проходит немного времени, он вытаскивает второй померанец и разрезает его. Из него выходит девушка еще красивее первой, но так как воды около нет, она тоже падает и умирает.
«Ну уж третий я разрежу там, где будет вода», — думает он и идет дальше. Вскоре он подходит к какому-то фонтану.
— Теперь тут есть вода, разрежу-ка я этот померанец. — И с этими словами разрезает его.
Выходит девица в тысячу раз красивее прежних, она кричит:
— Ой, воды!
Молодец сразу же сажает ее в раковину фонтана; она пьет воду и остается в живых.
«Что же мне с ней делать? Ведь она голая», — думает он.
— Влезай-ка ты на это дерево, а я пойду добуду тебе платье и повозку, — говорит он ей.
Девушка взбирается на дерево, садится там, а мальчик уходит.
Пусть он себе идет, а сюда, к источнику, приходит за водой арабка с кувшинами. Увидала в воде отражение девушки и решила, что это ее отражение.
«Да ведь я лучше своей госпожи! — подумала она. — Не буду носить ей воду, пусть она мне носит».
Арабка бросает кувшины и идет домой.
Когда ханым спросила ее:
— Где кувшины? — та отвечает:
— Я не буду носить тебе воду.
— А почему?
— Я красивее тебя, ты мне носи. Госпожа приносит зеркало:
— Девка, ты что, с ума сошла? Посмотри сюда, — говорит она. Смотрит арабка на себя в зеркало: глядь! — она и взаправду
арабка.
Она снова берет кувшины, идет к источнику. Снова видит отражение девушки в воде и снова думает, что это она. Арабка разбивает кувшины, возвращается к госпоже, та опять подносит ей зеркало, и арабка снова отправляется к источнику.
Только она хочет бросить кувшины на землю, как девица сверху кричит ей:
— Эй, сестра, не бей зря кувшины; отражение, которое ты видела в воде, — мое!
Арабка поднимает голову вверх и видит на дереве девушку. Тогда она тоже влезает туда.
— Погоди, милая девушка, дай-ка я поищу у тебя в голове.
Она начинает перебирать ей волосы и вонзает в голову иголку; девица превращается в птицу и улетает, а арабка усаживается на дереве.
И вот появляется молодец с арбой, глядь! — а на дереве сидит арабка.
— Помилуй, госпожа, что с тобой случилось?
— Ты меня бросил, ушел, — я здесь от солнца и почернела. Молодец берет арабку, сажает в повозку и привозит во дворец,
а придворные собираются туда посмотреть на его возлюбленную.
— Сынок, да что ты полюбил в этой арабке? — спрашивают они.
— Она не арабка, она просто почернела на солнце; немного отсидится и будет опять белой, — отвечает он и в ожидании, что арабка побелеет, помещает ее в свои покои.
Проходит несколько дней, птичка-девушка прилетает в сад шахзаде и садится на дерево.
— Садовник, садовник! — зовет она.
— Чего тебе? — спрашивает садовник.
— Что делает мой шахзаде?
— Хорошо себя чувствует, сидит.
— А что делает его жена, арабка?
— И она сидит.
— Пусть у нее вырастут колючки, и она не сможет сидеть, пусть засохнут ветки, на которых я посижу, — произносит птица и улетает.
На следующий день она снова прилетает, опять говорит то же самое и улетает; и так много дней она появляется, и каждый раз, как она посидит на дереве, оно засыхает.
В один из дней молодец выходит в сад и видит: многие деревья засохли.
— Эй, садовник, почему ты не смотришь за деревьями?
— О шахзаде, я смотрю, но вот что случилось... — и он рассказывает ему все как было.
— А ты помажь деревья; когда та птица прилетит, излови ее и принеси ко мне.
Садовник делает так, как сказал сын падишаха, и птица прилипает к дереву. Он тотчас же берет ее и приносит во дворец. Шахзаде сажает ее в клетку, а клетку вешает у себя в комнате.
Арабка сразу смекнула, что это за птица. Что ей делать? Она решает прикинуться больной, идет к хеким-баши1, дает ему много денег.
— Помилуй, хеким-баши, ты, когда придешь во дворец, скажи, что, мол, на свете существует какая-то птица и больная поправится только тогда, когда проглотит ее целиком с перьями и потрохами, — говорит она ему.
Хеким соглашается и берет деньги.
Как только наступает вечер, арабка ложится в постель. Приходит молодец, глядь! — а арабка лежит.
— Помилуйте, госпожа, что с вами случилось, почему вы лежите?
— Захворала, — отвечает та.
Сын падишаха тотчас же велит позвать хеким-баши. Тот приходит и говорит все так, как было условлено с арабкой.
— Только тебе эту птицу не найти, — добавляет он.
— Та птица у меня, — отвечает молодец, приносит ее и показывает хекиму.
— Да, это та птица; тотчас же ее зарежь и, пока она еще теплая, заставь больную проглотить.
Хеким уходит, а шахзаде режет эту птицу, дает арабке, и вот она поправляется.
А случилось так, что одно перо от птички отлетело и застряло в досках лестницы.

1 X е к и м — врач; хеким-баши — главный врач.

Время, приди, время, уйди! Пусть молодец ожидает, что арабка побелеет, а во дворец тем временем приходит какая-то старуха погадать женщинам.
Спускаясь по лестнице, она замечает, будто между досками что-то блеснуло. Она смотрит: перышко, а блестит, как алмаз. Старуха поднимает его, идет домой и засовывает в щель потолка.
На следующий день она опять идет во дворец.
Как только она ушла, перышко спускается вниз и превращается в девушку; она убирает дом внутри и снаружи, стирает, собирает на стол, а затем снова превращается в перышко.
К вечеру старуха приходит домой и удивляется — везде прибрано, выметено, обед сварен, на стол собрано. «Кто все это сделал?» — думает она.
Как бы то ни было, она садится и обедает.
Наступает утро, старуха уходит. Девушка спускается с потолка, снова убирает и готовит, а вечером забирается обратно на потолок.
Приходит старуха, смотрит: опять все приготовлено. Ее разбирает любопытство.
Наутро она делает вид, будто уходит: нарочно открывает дверь, потом закрывает, — а сама прячется. Девушка, думая, что старуха ушла, спускается с потолка и, как прежде, все-все делает, а старуха из того места, где спряталась, наблюдает за ней.
И вот, когда девушка, окончив работу, хочет забраться на потолок, старуха ее хватает.
— Помилуй, дочь моя, кто тебя сюда привел?
— Ты сама меня принесла.
— Что ты, доченька, я тебя не приносила; где же ты находишься, я тебя ищу несколько дней. Кто ты такая?
И девушка рассказывает старухе все, что с ней случилось. Старуха говорит:
— Постой, дочка, я что-нибудь придумаю. Она идет и говорит шахзаде:
— Сыночек, приходи-ка сегодня вечером ко мне в гости.
А так как молодцу опротивела арабка, то он охотно согласился.
Когда настал вечер, он идет в дом старухи. Та велит девушке подать кофе. Шахзаде, как увидел ее, сразу упал в обморок. С трудом они приводят его в чувство.
— Помилуй, сынок, я привела тебя сюда, чтобы ты повеселился, а тебе стало худо. Что это с тобой?
— Смилуйся, матушка, скажи, кем приходится тебе эта Девица?
— Сынок, это моя невольница.
— Да где ты нашла такую красивую невольницу, матушка? Не отдашь ли ты ее мне?
— Она и так твоя.
— Помилуй, матушка, почему моя? Если ты продашь ее, — говорит молодец, — тогда она станет моей.
— Знай, сынок: арабка — ты все ждешь, что она побелеет! — с этой девушкой вот что сделала... — И старуха рассказывает сыну падишаха, что произошло с девицей.
Тогда шахзаде берет девушку и ведет во дворец. Арабке он говорит:
— Что ты хочешь: сорок клинков или сорок лошаков?
— Сорок лошаков, — отвечает арабка.
Ее привязывают к хвостам сорока мулов, бьют их плетьми, они бегут и разрывают арабку на части.
Шахзаде велит обручить с собой девушку. Сорок дней, сорок ночей они справляют свадьбу.
И я, услыхав о свадьбе, пошел; дали мне немного пилаву с шафраном. Когда я шел по дороге, собака с лаем «хар-хар!» вцепилась мне в ногу; я бросил из рук пилав и пустился бежать. Вдруг передо мной выскочила мышь. Пока она прыгала туда-сюда, откуда-то появился араб да давай кричать: «Хватай ее, бей!» Мышь от страха вскочила мне в нос, я чихнул, а араб сказал:
— Да пошлет тебе аллах беду! — и как даст мне по затылку: мне показалось, что небо с овчинку.
Коль ты на свадьбу поспешишь, в нос и тебе залезет мышь!