В трёх неправдах по сорок небылиц

Было ли то не было, сытно ли голодно, волк был бакаулом, лиса — ясаулом, гусь — горнистом, утка — флейтистом, ворон — знахарем, воробей — сплетником.
В древние времена жил падишах. У него была дочь на выданье. Из многих стран приезжали сыновья шахов и ханов сватать ее, но царевна была очень разборчивая и не соглашалась выходить замуж.
Вызвал падишах дочь и сказал:
— О, свет моих очей! Всех падишахов я известил, что ищу тебе мужа, сколько храбрых джигитов приезжает. Ты всем отказываешь. Что за причина?
— Отец мой!— отвечает дочь,— выйду за того, кто придумает три неправды и в каждой по сорок небылиц, да сумеет складно рассказать.
Послал падишах повсюду глашатаев и приказал им
объявить:
— Кто придумает в трех неправдах по сорок небылиц,
за того я выдам дочь.
Со всех сторон стали приезжать женихи и сочинять небылицы. Падишах собрал всех мудрецов государства и
объявил:
— Если кто расскажет в трех неправдах по сорок небылиц и это доподлинно будет ложь, — скажете, что ложь, а если — правда, скажет©— правда. Если же вы правду назовете ложью, отрублю вам головы и имущество отдам на разграбление.
Каждый жених рассказывал придуманные им небылицы. Всякий раз, когда падишах спрашивал у мудрецов:
— Ложь это или правда?— они отвечали: — Так бывает.
Много падишахов и сыновей шахов приехало и уехало ни с чем.
В городе жил бедный юноша. Однажды пошел он собирать в горы хворост и слышит шахские глашатаи кричат:
— Кто сочинит в трех неправдах сорок небылиц, тот получит в жены царскую дочь.
— Ой,— воскликнул бедняк. — Да, тут есть о чем поговорить.
И бедняк отправился во дворец.
— Эй, вонючий нищий, горький нищий, зачем пришел?— накинулись на него стражники и не пустили его через порог.
— У меня есть просьба к падишаху,— сказал юноша.
— Какая может быть просьба у нищего. Ступай, ступай, не задерживайся.
— Да я пришел сказать, что у моего хозяина есть двести баранов, которых он должен отдать за налог падишаху,— почтительно сложив руки, сказал юноша.
Тотчас же один из стражников побежал к падишаху и доложил:
— Вели::ий шах, пришел какой-то нищий и говорит, что у его хозяина есть двести баранов для падишаха. Шах обрадовался: — Зови-ка его сюда. Позвали юношу. Потирая руки, падишах закричал:
— Эй ты, раб, где твои бараны? Бедняк стал рассказывать:
— О, могущественный из шахов, дозвольте слово сказать. Я бедный, неимущий сирота. Был я у отца один, братья мои умирали, умирали, а выжило нас трое. Мы все три брата друг друга не видели, не знали. Вдруг нашли друг друга, поздоровались. Смотрю — у одного из нас на халате нет ворота, у другого—рукава, у третьего-полы. «Слепой слепого впотьмах найдет» — вот и мы трое сошлись, подружились и пошли, не ступая по дороге и не выходя на обочину. Смотрим, лежат на земле три денежки: две совсем, совсем стертые а одна без надписи. Мы подняли денежку, ту, что без надписи, и пошли дальше. Шли дорогой, шли, много прошли. Шли-шли, спустились в лощину- Видим в речке лежат три пескарика. Два подохшие, а один мертвый. Взяли мы мертвого пескаря, положили в полу халата тому брату, у кого халат был без полы. Пошли по дороге. Шли, шли, увидели перед собой три дома: два без кровли, а одни
совсем без крыши. Вошли мы в тот, у которого не было крыши, увидели там три котла: два все в дырах, а один без дна. Взяли мы мертвого пескарика, положили в котёл без дна, налили воды и начали варить. Поискали хворост, ни одного прутика не смогли найти. Сварили пескарика без огня. Жара не пожалели, кости разварились, а мясо сырое осталось. Мы все трое ели, ели, наелись, брюхо себе наели- Хотели выйти, а в дверь никак не можем пролезть. Нашли в стене щелку, вышли на улицу и пустились в путь. Шли дорогой, шли, много прошли, пришли в степь. Видим в траве лежит детеныш неродившегося зайца. Взяли мы неотрубленную ветку непосаженного тополя, вырезали дубинку и ударили зайчонка. Он три раза перекувыркнулся и упал. Мы поймали его и зарезали. Вышло из зайчонка шесть пудов сала, шесть пудов мяса. Мясо мы не варили, не сушили, а взяли и все сразу съели, но не наелись, остались голодными. Оба моих старших брата рассердились, поссорились со мной и ушли. «Сало осталось мне»,— обрадовался я. Снял я свои сапоги, стал мазать салом. Все шесть пудов сала извел только на один сапог, а на другой нехватило. Устал я здорово и уснул. Вдруг слышу шум, гвалт, возня. Вскочил я с постели, смотрю, а это мой смазанный сапог дерется с несмазанным. Я стукнул оба сапога кулаком по скулам и опять лег, уснул. Просыпаюсь продрогший среди ночи, а мой смазанный сапог стянул с меня халат, которым я укрылся, разложил подол в ширину, укрылся и спит, а несмазанный сапог разозлился и ушел. Разбудил я смазанный сапог и надел на ногу- Подоткнул назад за пояс полу халата, у которого не было полы и пришел домой. Когда я уходил, дома оставались старуха-мать и петух. А теперь, когда вернулся, нет ни старухи, ни петуха. Глянул и второго сапога нет. «Что за горе:' Где я их найду?»—сокрушался я и пришел к вашим чертогам. Хотел вам пожаловаться. А у ворот стояли ваши слуги и меня никак не пускали.
Опустил бедняк голову и замолчал.
Удивился падишах словам бедняка посмотрел на своих мудрецов.
Те поднялись и низко поклонились падишаху:
— О падишах, все, что рассказал этот собачий сын,— вранье. Так он и про тех хозяйских баранов скажет, что потерял их.
Падишах закричал:
— Где бараны? Тебе говорят!
— Дозвольте, великий шах, слово сказать. Когда твои стражники меня не пустили в ворота, я совсем расстроился и пошел искать мою старуху-мать, петуха и второй сапог. Шел я дорогой, шел, много прошел, добрался до одного кишлака. Поискал, порасспрашивал, нашел своего петуха. Он баю землю пахал- Обнялись, поздоровались. За шесть месяцев петух заработал одну мешочную иглу, да и ту хозяин держал у себя. Поругался я, поскандалил с хозяином и заставил его отдать иглу- «Идем со мной»,— говорю петуху. «Нет,— говорит,— я нанялся на шесть месяцев; три месяца уже прошло, кончится срок, получу деньги и приду сам». Взял я иглу, попрощался с петухом, пришел домой, а дом пропал, точно провалился. Совсем тяжке стало у меня на душе, пошел искать свою старушку-мать и второй сапог. Поднялся на бугор, посмотрел — не видно. Поднялся на холм, посмотрел — не видно. Вернулся в долину. Воткнул в землю иглу, влез на нее посмотрел — вижу моя старушка-мать стирает белье на берегу Сыр-Дарьи. Взял я иглу и пошел, Сколько гор, сколько холмов я прошел, пока добрался до моей старухи. Оказывается, когда она меня потеряла, то стала служить в чужом доме. «Идем»,— говорю я. «Не уйду, пока не получу заработанных денег,— говорит она. За три года работы я заработала на три месяца пропитания. Ты иди, мне осталось три месяца проработать, я приду сама». Я подоткнул полу халата,» у которого не было подола, хлопнул себя по лбу, повернулся и пошел. Прошел немного, а река разлилась и снесла мост. Стояли жаркие дни, я томился жаждой. Захотел напиться воды, а река-то замерзла. Хотел разбить лед, не мог найти на каменистой почве ни одного камня и пробил лед своей головой. Всунул в прорубь голову, напился воды и отправился дальше. По дороге вспомнил про иглу. Вернулся на берег. Смотрю — нет моей иглы. «Даже и этого я лишился»,— погоревал я и пошел к матери. У нее уже закончились три месяца срока найма. Но, когда она попросила плату, хозяин закричал на нее: «А и тебе плату?» — да как стукнул ее, так и убил. «Что за горькая жизнь?»— сокрушался я и пришел к вашим чертогам, великий шах, вам жаловаться. Но меня не пустили в ворота.
Кончил бедняк говорить и опустил голову. Еще больше удивился шах и посмотрел на своих мудрецов.
Самый мудрый из мудрецов поднялся, низко поклонился падишаху и сказал:
— Великий падишах не верьте этому сыну собаки, а потребуйте баранов. Этот босяк врет. Скажет еще, что баранов украли.
Бедняк заговорил в третий раз-
— О великий шах, дозвольте слово сказать. Когда меня не пустили во дворец, я решил сам пойти поскандалить и пришел к хозяину, который убил мою старуху-мать. «Отдай плату старухи, уплати за кровь убитой»,— закричал я. Схватил хозяина за шиворот, вытащил его на улицу. Собрался народ, решил спор в мою пользу. Дал хозяин мне одного осла. Я сел на осла и поехал домой. Еду, еду, вижу по дороге идут сорок караванов. Старшина каравана мне крикнул: «Эй, ты, твой осел стер спину! Сойди да поправь потник». Я сошел, вижу у осла рана на спине: «Эй, а какое лекарство от этого»—спросил я. Старшина каравана ответил: «Сожги вот этот орех, приложи пепел к ране, поправится». Сжег я орех, посыпал пеплом рану осла. Только хотел положить потник, смотрю из раны растет зеленая орешина. В два счета разрослась, зацвела. Глядь, уже орехи поспели. «Как быть?—думаю. Если я полезу на дерево и потрясу, покалечу спину ослу. Лучше буду сбивать орехи камнями». Отвел осла в поле, где камней нет. Засучил я рукава и начал бросать их в орешину. Ни один камень не падает назад, ни один орех не падает на землю. Я все бросаю камни, бросаю без устали. Смотрю, и камней не осталось. «Делать нечего, теперь полезу сам!» — решил я. Влез на орешину, вижу там целое бахчевое поле и с краю участка журчит в арыке вода. «Вот где хорошо посеять арбузы»,—подумал я и посадил арбузные семена. Ну и арбузы же выросли. Руками не обхватишь. Сел я на берегу арыка и только тронул кончиком ножа арбуз, как арбуз раскололся и нож упал во внутрь арбуза. Я нагнулся, хотел его достать и сам упал туда же. Хожу ищу там нож. Встречаю человека, спрашиваю: «Уважаемый, вы не видели на дороге нож?» «Вы только ножик разыскиваете?»— спрашивает старик. «Нас было сорок караванов, в каждом по сорок верблюдов. Мы все растерялись, я никого не могу найти.
Я пришел, о падишах, в ваши чертоги рассказать об этом несчастье.
Кончил говорить бедняк и опустил скромно голову. Падишах задумался. Один из мудрецов поднялся и низко поклонился.
— Великий шах,— заговорил он,— дайте из казны этому сыну собаки пару монет и выпроводите его отсюда. А дочь падишаха стояла за дверью и все слышала. Выбежала она к отцу и сказала:
— Он выполнил мои три условия. Ничего, что он бедняк, я за него пойду-
Тут бедняк поклонился падишаху-
— О великий шах, в горах я немало лет пасу стадо своего хозяина. Мне должен хозяин уже двести барашков. Он не отдал м«е этих барашков и прогнал. Взыщите с моего хозяина этих барашков, я дарю их на свадьбу.
Падишах устроил пир-веселье, выдал дочь за бедняка. Мы там были, плов ели, усы, бороду салом измазали.