Король Малькольм и святые Гексама

Когда Малькольм, король скоттов, опустошал жестокой резней Нортумбрию, он сохранял в то же время мир с Гексамской обителью, ради славы святых, что почили в ней. Но когда, по одному случаю, его посланцы попали рядом с землями этой обители к разбойникам и возвратились к королю ограбленные и израненные, они возложили вину за эту жестокость на неповинных людей. И король был взбешен и разъярен этим обвинением и поклялся, что за такую неблагодарность он полностью уничтожит само это место и людей.
Итак, по приказу короля пришло туда жестокое воинство, охочее до грабежа, проворное в резне, алчущее злодейства, безжалостное к мольбе и ненасытное в жадности.
И гнев короля не утаился от людей Гексама. Но что им было делать? Не было у них ни сил, чтобы сопротивляться, ни
крепости, чтобы укрыться, ни поддержки в союзе с какими-нибудь вассалами; одна и единственная надежда была у всех на многократно испытанную доблесть святых. К обители, стало быть, собрались юноши и девушки, старики и дети, женщины и младенцы, чтобы либо избавиться божественной силою, либо наверняка быть убитыми перед мощами святых.
Уже прибыл туда король с сильным войском; уже занял он область, прилегающую к реке Тайн, и насытил бы свою жестокость, однако ночь наступила и помешала ему переправиться.
Но священник, который был при обители, послал некоторых из духовенства с мощами святых к королю — чтобы очиститься от обвинения, выдвинутого против них, и вымолить мир для неповинных людей.
Король был в гневе; он призвал своих галлоуэйских вассалов, более жестоких, чем прочие, и сказал, чтобы посланцы слышали: «Как только рассветет, переправьтесь через реку и нападите на них; пусть глаз ваш не щадит и не жалеет ни звания, ни пола, ни возраста. Что не сможет меч, пусть уничтожит огонь; ничего чтоб от них не осталось».
Сказав так, он гневно велел посланцам возвратиться. И когда они возвратились и сообщили, что услышали, поднялось жалостное смятение: великий крик, плач и причитание.
Итак, уже рассвет покончил с тенями ночи, наступив раньше чем обычно, и отнял последнюю надежду на спасение, которую они питали; и вдруг — смотрите! — с запада поднялся туман и заполнил собой все русло реки, от ее истока до устья. И, постепенно накапливаясь, он за короткое время стал таким плотным и густым, что случись кому вытянуть свою правую руку, ее поглотила бы мгла, и она сделалась бы невидимой.
Галлоуэйцы, стало быть, вошли в туман и, пройдя какими-то пустырями, переправились через реку на западе; вышли на дорогу, что ведет в Кумбрию, а к вечеру обнаружили себя на границе своей собственной области.
Король ждал галлоуэйцев, которых послал, и отхода тумана, который возненавидел; и он был в сомнении, что ему делать. Когда же туман поднялся и открыл то, что скрывал, — река разлилась внезапным половодьем и на три дня воспрепятствовала предприятию короля.
Тогда король собрал свою знать и сказал: «Что нам делать? Давайте уйдем отсюда, ибо эти святые пребывают дома».

ПРИМЕЧАНИЯ
«Король Малькольм и святые Гексама» — это рассказ англосаксонского хрониста Айлреда Риеволкского (?—1166), взятый из его труда «Святые Гексама».
Этот рассказ продолжает два предшествующих текста, посвященных кельтским королям Шотландии. Важно отметить следующее. В эпоху, последовавшую за смертью Малькольма Канмора, в XII—XIII веках, южная часть Шотландии постепенно становится англо-саксонской; здесь складывается шотландский диалект английского языка и вырастает «смешанная» культура, субстрат которой, однако, еще много веков остается кельтским.