Грот Корбьер

В те времена, когда самые древние старики нашего прихода еще без штанов бегали, Агнеса Депе жила со своим мужем в уединенном домике, там, где начиналась дорога в Корбьер. Дорога эта проходила мимо грота фей, и вход в него был хорошо виден с моря. В ночной тиши Агнеса часто слышала, как стучало колесо прялки, и глухой звук его шел как будто из-под камня у очага. Иногда под камнем пел петух, плакал ребенок, порой было слышно, как в маслобойке сбивают масло. Но ни Агнеса, ни ее муж не боялись этих подземных звуков, так как знали, что они исходят от фей, живших в гроте Корбьер, — фея же эти не были злы, и никто не мог сказать о них ничего дурного.
Как-то ночью один рыбак зашел за мужем Агнесы, чтобы вместе отправиться на берег Мары удить рыбу. В то время как муж Агнесы одевался, она, лежа в постели, спросила рыбака:
— Не знаешь ли, который час?
— Нет, — ответил он, — точно не знаю.
Не успел он произнести эти слова, как из-под земли раздался голос:
— Теперь два часа пополуночи.
Люди, бывшие при этом, даже не вздрогнули, только посмеялись, так как они уже привыкли к звукам, исходившим из-под камня у очага. Они знали, что ответил не кто иной, как фея, и громко оказали:
— Благодарим вас.
Спустя некоторое время ребенок у Агнесы заболел, да так тяжко, что, казалось, вот-вот умрет.
Мать, не зная, чем помочь ему, очень горевала.
— Ох, боже мой, — причитала она, — мой бедный малыш умирает!
Вдруг она услышала глухой шум в трубе, как будто стучали о камень у очага, и в ту же минуту кто-то сказал:
— У твоего ребенка круп. Встань и подойди сюда, я дам тебе лекарство, и он выздоровеет.
На этот раз Агнеса испугалась и быстро юркнула под одеяло. Но, вспомнив о своем больном ребенке, она собралась с духом, вскочила с кровати и зажгла свечу. Тут она увидела, что камень под очагом сдвинулся и стал медленно приподыматься. Агнеса помогла поднять его, и когда камень стал на ребро, из открывшегося отверстия высунулась рука и подала Агнесе маленькую бутылочку.
— Разотри ребенку горло и грудь этой настойкой, — сказал голос, выходивший из-под земли, — и спрячь хорошенько бутылку.
Камень снова лег на прежнее место, так что теперь никак нельзя было догадаться, что его сдвигали. Агнеса поспешила натереть мальчика лекарством; он сразу перестал жаловаться и очень скоро выздоровел. Агнеса на радостях выболтала все своей соседке. Переходя от одного к другому, весть прошла по деревням. Услужливая Агнеса стала давать свою бутылочку всем, у кого болели дет®, и они очень быстро выздоравливали.
Прошло много времени, и как-то у мужа Агнесы сделались колики; его всего корчило от боли, такие они были сильные. Агнеса побежала к соседке за бутылкой — в ней на дне оставалось еще немного настойки. Но соседка нечаянно уронила бутылку, и та разбилась вдребезги.
Бедная женщина вернулась домой убитая горем, потому что боли у мужа все усиливались, и она боялась, что он уже при смерти. Она села у очага и сказала, всхлипывая.
— Фея-благодетельница, вы дали мне бутылочку, вылечившую моего мальчика и многих других людей, — неужели вы допустите, чтоб мой муж умер?
Никто ничего не ответил. Тогда она приподняла топором камень и, став перед открывшимся отверстием на колени, начала плакать и молить о помощи. Наконец п®казалась рука, и фея протянула ей бутылку со словами:
— Будь осторожна, Агнеса, — это последняя бутылочка, которую я могу тебе дать. Смотри не давай ее никому и ни одной живой душе о ней не рассказывай.
Как только женщина натерла своего мужа настойкой, он сразу выздоровел, и на этот раз Агнеса тщательно запрятала бутылочку в шкаф*.
Некоторое время спустя Агнеса услыхала песенку, звучавшую из-под земли. Песня была такая нежная и мелодичная, что Агнеса пришла в восторг. Пели хором три или четыре голоса, и она позвала соседку послушать. В следующую ночь под землею долго играли на скрипке. . Все эти чудеса заставили Агнесу призадуматься, и она сказала себе: «Когда-нибудь они все поднимутся сюда и войдут в мой дом через отверстие в очаге».
Но при мысли, что обитатели грота ничего, кроме добра, ей не сделали, она приободрилась. Тут же ей вспомнились корова и две овцы, которых у нее украли с пастбища.
«Нужно будет спросить у фей, — подумала она, — кто крадет скот. Уж, конечно, феи смогут мне это сказать, если пожелают».
В другой раз ночью она снова услыхала голос:
— Кумушка, есть ли у тебя огонек?
— Да, — ответила Агнеса, — к вашим услугам.
И вот камень у очага поднялся. Агнеса взяла горящую лучину, поднесла к отверстию, и при свете лучины увидела, как протянулась к ней прекрасная женская рука со сверкающими перстнями на каждом пальце.
— Ах, сударыня, — сказала Агнеса, — не можете ли вы сказать, где мне найти свою корову и обеих овец? Я была бы вам очень благодарна, ведь у меня теперь ничего нет для моих бедных деток.
— Хорошо, — ответила фея. — Вот тебе маленькая коробочка, в ней мазь из овечьих и коровьих рогов. Смажь ею веревки, которыми ты привязывала своих животных, и у тебя снова появятся овцы и корова.
Камень опустился на место, а на следующий день, как только рассвело, Агнеса смазала веревку, оставшуюся от украденной Пеструшки, и тотчас перед ней оказалась прекрасная корова. Смазала веревки, на которых водила пасти овец, и у Нее появились новые овцы, еще лучше украденных.
Агнеса была рада-радешенька, она только жалела о том, что не попросила хлеба. Не переставая думать об этом, она все твердила:
— Как хорошо было бы попросить фею подарить нашей семье волшебную краюху хлеба, которая всегда бы оставалась целой!
Однажды ночью, когда в доме не было ни крошки съестного, ребенок Агнесы стал плакать от голода и про-. сить хлеба. Агнеса услыхала под землей шум и, вложив молоток в руку своего мальчика, сказала:
— Крепко постучи по камню у очага и попроси хлеба у милосердной дамы, сделавшей нам так много добра.
Она говорила очень громко — нарочно, чтобы ее услышали. Мальчик взял молоток, стал стучать им изо всех сил по камню и умильно приговаривал:
— Добрая дама, дайте мне хлеба, я хочу есть!
Они услышали, как по камню что-то стукнуло: «стук-стук!» Камень поднялся, рука положила на очаг каравай хлеба, и чей-то голос сказал:
— Возьми, малыш, этот хлеб. Если ты бережно будешь относиться к моему подарку и станешь делиться им только со своими родителями, его хватит тебе на всю жизнь.
Каравай всегда оставался целым, сколько бы от него ни отрезали. Так оно длилось десять лет. Но однажды вечером муж Агнесы, хлебнувший лишнее, привел с собой приятеля и, вынув из шкафа хлеб, подаренный феей, отрезал гостю большой ломоть. Волшебный хлеб исчез в один миг, и как Агнеса вместе с детьми ни молила фей из грота подарить им другой каравай, феи остались глухи к этим просьбам.