Кошенар и Тюркен

Жили-были два брата. Они были сироты и ходили в своем краю из дома в дом за подаянием. Старшего звали Кошенаром, а младшего — Тюркеном. Они никогда не разлучались, и куда шел один, туда вместе с ним шел и другой. Исполнилось им лет по двенадцати, но они все еще ничего не делали, а только просили милостыню. Тут люди стали смотреть на них не так уж жалостливо, говорили, что им пора начать трудиться и самим зарабатывать свой хлеб. Заметив это, братья ушли из деревни. Однажды Кошенар, который был посмышленей Тюркена, но зато отличался дурными наклонностями, сказал брату:
— Я знаю, что нужно было бы сделать, чтобы нам повсюду оказывали хороший: прием, чтобы на фермах нам охотно давали пищу и кров и много грошей на ярмарках и в монастырях.
— А что именно? — с любопытством спросил Тюркен.
— Если бы один из нас был слеп, а другой был бы его поводырем и ходил бы с ним из дома в дом, из одного святого места в другое, то мы ни в чем не терпели бы нужды.
— Так-то так, но мы ведь оба зрячие.
— Конечно, но нет ничего легче, как стать слепым.,
— Каким образом?
— Каким образом? Да попросту выколоть глаза одному из нас.
—- Это нехорошо, Кошенар; бог дал нам хорошие глаза, и мы не должны по своей воле лишать себя зрения, да к тому же это, должно быть, очень больно, когда выкалывают глаза!
-—- Вот пустяки! Это дело одной минуты!.. Зато подумай только, как нам будет хорошо! Никто не пройдет мимо нас, не подавши нам хотя бы одного су, и мы сможем купить себе орехов, груш, яблок, ножи, новые сапоги... одним словом, все, что нам захочется.
Кошенар нарисовал такую соблазнительную картину счастья, ожидающего слепца, что бедный Тюркен, который не отличался большим умом, согласился, и братья решили тянуть жребий, чтобы узнать, кому из них надо выколоть глаза. Кошенар держал в кулаке соломинки и устроил так, что судьба присудила Тюркену быть слепым. Потом жестокосердный брат вытащил из изгороди шип терновника и выколол ему оба глаза. Несчастный Тюркен сильно страдал и громко кричал от боли. Его всюду жалели, где бы он ни появлялся, и с этого дня на обоих братьев посыпались самые разнообразные даяния: одежда, белый хлеб, мясо и деньги. Кошенар все забирал себе, сам ел белый хлеб и мясо, а черный хлеб и картофель отдавал Тюркену.
Они ходили по ярмаркам, по святым местам, и деньги падали дождем в деревянную мисочку несчастного слепого. Кошенар все забирал себе. Когда он накопил много денег, он решил отделаться от брата. Он завел его в густой лес и уверил, что они заблудились. Когда наступила ночь, он сказал:
— Ляжем сюда, на мох под дубом, и подождем рассвета.
Тюркен, ничего не подозревая, растянулся у подножия дерева и тотчас заснул. Как только он захрапел, Кошенар тихонько ушел, безжалостно оставив брата на произвол судьбы, без хлеба и денег. Несчастный слепой проснулся
утром и стал звать Кошенара. Но Кошенар не откликался на его зов, и Тюркен подумал, что тот опит. Тогда он стал звать его все громче и громче, кричал, шарил вокруг дерева, но брата нигде не было.
«Не может быть, чтобы он так и бросил меня, — подумал Тюркен. — Он, конечно, придет; надо подождать».
Он долго ждал, до самого вечера, и время от времени громко звал Кошенара; но никто не откликался, и Кошенар не пришел. Тогда Тюркен понял, что его покинули, и горько заплакал.
Наступила ночь, он был голоден, а еды у него не было. Он впал в полное отчаяние и подумал: «Либо я умру с голоду у подножия этого дерева, либо меня съедят дикие звери, которые водятся в этом лесу! Ах, Кошенар, Кошенар, что я тебе сделал, за что ты так поступил со мной?.. Мне остается только одно: вскарабкаться на это дерево и броситься с него вниз, чтобы сломать себе шею и не достаться живьем волкам, которые воют вокруг!..»
Он влез на дерево, и в ту минуту, как он собирался броситься вниз, он услышал под деревом львиный рев. Вскоре прибежал и вепрь и захрюкал: «ох, ох!» Затем до слуха Тюркена донесся вой, и через некоторое время появился волк.
— Где это ты пропадал, волк? Ты изрядно опоздал, — спросил его лев.
— Я был в городе Люксембурге, где и люди и животные умирают от жажды, — ответил волк. — Ну и поживился же я там, можете не сомневаться в этом! Взгляните-ка на мое брюхо! Вот поэтому-то я и опоздал немного.
— Я знаю, каким образом можно достать воду в городе Люксембурге, — сказал лев, — и знаю также такое средство, которое исцеляет все болезни и всякие увечья, какие бы они ни были.
— Что же нужно сделать для этого? — спросил волк. Нечего говорить, что Тюркен, сидя на дереве, внимательно прислушивался к беседе зверей.
— Ну, слушайте, что нужно сделать, чтобы иметь воду в Люксембурге, — ответил лев. — Нужно взять кусок корня того самого дерева, под которым мы теперь стоим, с этим куском корня отправиться в Люксембург и ударить им три раза о скалу, которая находится посреди города, приговаривая при этом: «Воды! Воды! Воды!» Тотчас же из этой скалы забьет родник чистой и свежей воды, столь
обильный, что воды хватит на весь город — и людям и животным.
— А какое это средство, которое излечивает все недуги и все увечья? — спросил волк.
— А вот я вам расскажу, — сказал лев. — Нужно взять кусочек коры этого дерева, натереть им рану или больную часть тела, и сейчас же все как рукой снимет. Если, например, человек или зверь ничего не видит, так стоит только приложить кору к глазам, и он сразу будет видеть так же хорошо, как мы с вами. Я только что вернулся из Испании. Дочь короля этой страны после причастия почувствовала себя нехорошо и на возвратном пути ее стошнило во дворе королевского дворца, так что святая облатка упала на землю. Тотчас из норы выскочила жаба, проглотила облатку и скрылась под камнем в глубине бассейна, который находится в дальнем углу двора. Принцесса сразу же стала пухнуть, и теперь кожа у нее до такой степени натянута, что вот-вот лопнет. К тому же принцесса испытывает сильные страдания, и ни один врач не может распознать ее болезнь. Сам король в отчаянии обещает отдать свою дочь за того, кто ее вылечит, кто бы он ни был.
— И вы думаете, что кора этого дерева исцелит ее? — спросил волк.
— Одной коры недостаточно, чтобы исцелить ее, — возразил лев. — Вот что надо сделать, чтобы достигнуть полного успеха: надо вытащить жабу из бассейна, куда она скрылась, и приготовить для королевской дочери питье из жабьей крови, смешанной с вином; затем дать ей съесть жабье мясо, поджаренное на масле. На свете нет другого средства, которое могло бы вернуть ей здоровье, но ни один врач, будь он даже самый ученый, не отважится на лечение, о котором я говорю.
После этого все трое — лев, волк и вепрь — удалились. Это были дьяволы, принявшие облик зверей, чтобы им легче было обделывать свои делишки.
Понятно, что Тюркен не упустил ни единого слова из того, что было сказано, ибо, хотя он был слеп, но глух не был, и воскликнул:
—- Не так уж плохо живется на свете!
В это время взошло солнце. Тюркен спустился с дерева, срезал ножом кусочек коры с этого дуба и потер

им глаза. О счастье! Зрение сейчас же вернулось к нему, как будто бедняга никогда и не был слеп. Он увидел сияющее солнце, бросился на колени и от всего сердца возблагодарил бога. Он срезал большой кусок коры и положил его в карман, чтобы исцелять больных, которые встретятся на его пути; тем же ножом он разрыхлил землю и, найдя тонкий корешок этого дерева, отрезал его и взял с собою, чтобы добыть воду для жителей города Люксембурга. Затем он отправился в путь.
Одежда его была в лохмотьях, и так как у него не было денег, то ему приходилось просить милостыню, чтобы как-нибудь прожить. После многих злоключений он прибыл в Люксембург и прямо направился к кюре, чтобы попроситься к нему на ночлег.
— Откуда ты? — спросил его кюре, — Из Франции,— был ответ.
— Ну, так и возвращайся во Францию, — у меня нет для тебя хлеба.
И кюре захлопнул дверь перед самым его носом.
Тогда он отправился к мэру города, но и тот принял его не лучше, чем кюре. Префект вытолкал его так же, как кюре и мэр.
«Как странно, — подумал Тюркен, — я пришел сюда для того, чтобы спасти этих людей, которым угрожает смерть от жажды, а они не хотят приютить меня и дать мне кусок хлеба, в котором в моей стране не отказывают даже нищему, посланному богом! Но, быть может, бедные люди обойдутся 'со мной ласковее; до сих пор я обращался только к богатым».
Навстречу ему по улице шла бедно одетая девушка, которая горько плакала. Он подошел к ней и спросил:
— О чем ты так плачешь, девушка?
— Увы, на то есть причины, — ответила она, — мой отец, мать и два брата умерли от жажды!
— Ну, а я, наверно, умру не от жажды, а с голоду, потому что в этом городе никто не хочет мне дать куска хлеба.
— Пойдем ко мне, я отломлю тебе кусочек от краюхи, которая у меня осталась, и постараюсь устроить тебя получше.
— Да благословит тебя бог и да пошлет тебе счастье.
Он пошел с девушкой до самого ее дома, и она дала Тюркену кусок черного, заплесневевшего хлеба, который он съел с большой жадностью.
— Я не могу тебе дать ни воды, ни молока, ни вина, ни сидра, — сказала она. Я, наверно, сама скоро умру от жажды, как мой отец, моя мать и братья.
— Возьми кувшин для воды и иди со мной, — сказал ей тогда Тюркен.
И они вместе направились к скале, которая находилась посреди города. Тюркен три раза ударил корешком о скалу, приговаривая: «Воды! Воды! Воды!» И сейчас же из скалы забил родник. Воды было много, она была чиста и прозрачна. Девушка наполнила кувшин и пошла домой в сопровождении Тюркена. Очень скоро распространилась весть, что какой-то чужеземец, нищий, которого никто не знал, исторг из скалы источник чистой и прозрачной воды. Народ сбегался отовсюду с кувшинами и разными сосудами, и во всей округе люди с криками радости пили воду.
Когда жажда была утолена, стали разыскивать незнакомца, которому весь город обязан был спасением.
Наконец его нашли в лачуге у бедной девушки.
Кюре, префект, мэр и все начальствующие лица города посетили его и выразили желание торжественно повести его по улицам города, с музыкой впереди шествия. Но он сказал им:
— Нет, вы мне отказали в куске хлеба, когда я стучался в двери ваших домов, и если б не эта бедная девушка, которая разделила со мной то немногое, что имела, я бы, наверно, умер с голоду. Поэтому я останусь у нее, в благодарность за услугу, которую она мне оказала.
Начальствующие лица и богатые граждане Люксембурга опасались, что Тюркен, который с такой легкостью Доставил им чудесный источник, может так же легко убрать его, и они на коленях просили у него прощения и складывали к его ногам мешки с золотом и серебром. Но он отшвырнул ногой их золото и серебро. Ему предложили великолепный замок и просили его остаться навсегда ё городе Люксембурге, но он ответил им такими словами:
— Теперь я не могу остаться с вами, потому что я Должен отправиться в путешествие, которое никак нельзя отсрочить. На обратном пути я заеду к вам и тогда, быть
может, навсегда останусь жить в вашем городе. Впрочем, бояться вам нечего: родник не иссякнет в мое отсутствие.
Ему подарили великолепную золотую карету, запряженную прекрасными лошадьми, и он отправился в Испанию. Прибывши в столицу этого государства, он остановился в лучшей гостинице, и там его приняли как принца. После ужина он позвал хозяина гостиницы, чтобы потол-ковать с ним и осведомиться о новостях в этом государстве.
— Что нового в вашем городе? — спросил он хозяина гостиницы.
— Здесь только и разговору, что о болезни королевской дочери, прекрасной принцессы, которую все очень любят.
— Чем же она больна?
— А вот этого никто не знает, и лучшие врачи не могут понять ее болезни. Бедная принцесса вся горит и так распухла, что вот-вот лопнет кожа. Она очень страдает. Некоторые утверждают, что она одержима бесом, и, по-видимому, так оно и есть.
— Как же это ни один врач не может ей помочь?
— Я вам уже сказал, что они не могут понять ее болезни; к ней съехались врачи со всех концов государства и даже из чужих краев, а ей с каждым днем все хуже и хуже. Вот уже шесть месяцев, как она больна, и если бедной девушке не станет лучше, она, несомненно, скоро умрет.
— Так вот, слушайте: я врач из королевства Франции, я знаю прекрасное средство от опухолей, какова бы ни была их причина, и я с уверенностью заявляю, что вылечу вашу принцессу.
— О, если это действительно так, то ваше будущее обеспечено, потому что король любит свою дочь больше всего на свете; он страшно убивается и за ее исцеление готов отдать все свои сокровища.
— Пойдите и скажите ему, что у вас проездом остановился врач из Франции; он знает верное средство от опухолей, которое всегда оказывает свое действие.
Хозяин гостиницы побежал во дворец, чтобы сообщить королю эту радостную весть.
— Пусть сейчас же явится сюда! — воскликнул безутешный отец. — Ему ни в чем не будет отказа, если только он спасет мою дорогую дочь.
Тюркен тотчас же отправился во дворец, и его ввели в комнату принцессы. Она была так плоха, что на нее жалко было смотреть. На губах ее выступила пена, она кричала и билась как одержимая.
— Ну что, доктор, — обратился к нему король, — что вы скажете о положении моей дочери?
— Положение тяжелое, но я отвечаю за нее, мой повелитель; доверьтесь мне и позвольте сделать то, что нужно.
— Если вы ее вылечите, я вас награжу так, как еще никогда не награждали ни одного врача.
— Пожалуйста, оставьте меня одного на несколько минут: у вас во дворе и в вашем саду мне нужно нарвать трав, необходимых .для приготовления лекарства, которое спасет вашу дочь.
Тюркен прошел во двор замка и, делая вид, что собирает травы вокруг бассейна, схватил жабу, которая пряталась под камнем. Она была огромных размеров и весила восемнадцать с половиною фунтов. Он завернул ее в полу своей куртки, отправился с ней в сад и принес оттуда целую охапку всевозможных трав и цветов. Затем он попросил, чтобы его оставили на некоторое время одного в кухне, так как он должен приготовить лекарство. Прежде всего он выпустил из жабы кровь и собрал ее в особый сосуд. Кровь он смешал со стаканом старого красного вина, подогрел эту смесь и поднес принцессе со словами:
— Выпейте, принцесса, здесь ваше здоровье! Принцесса отпила глоток, затем оттолкнула сосуд и
воскликнула:
— Боже, какое оно противное!
Но минуту спустя она почувствовала, что ей стало лучше, и так как врач настаивал, чтобы она выпила еще, то она не возражала больше и залпом проглотила все до последней капли.
— Ах, как мне помогает это питье! — сказала она.
И действительно, она перестала кричать и корчиться, совсем успокоилась и тихо уснула.
А Тюркен снова пошел в кухню, чтобы приготовить другое лекарство, которым он должен был закончить лечение. Он разрубил жабу на мелкие кусочки, приготовил из них месиво и зажарил его, а вечером, когда принцесса •проснулась, он заставил ее съесть третью часть жабьего мяса; другую треть она съела в полдень следующего дня,
а последнюю — к заходу солнца. После этого она совсем выздоровела. Ее счастью и радости не было границ: она пела, танцевала, обнимала своего спасителя и не хотела с ним разлучаться, да и старый король не отставал от своей дочки.
Тюркена засыпали подарками и не хотели его отпускать. Принцесса в него влюбилась, а старый король решил отречься от престола в пользу своего будущего зятя. Тюркена так уговаривали, что в конце концов он обещал" жениться на принцессе. Однако он попросил, чтобы сначала его отпустили на несколько дней на родину: ему, дескать, надо устроить некоторые дела и рассказать о своей удаче отцу и матери, которых он непременно захватит с собой на обратном пути. Король и принцесса боялись, что он не вернется, и захотели сопровождать его. Тогда он убежал ночью, переодевшись нищим, и направился в Люксембург, куда обещал вернуться.
Теперь у него не было недостатка в деньгах. Поэтому, перейдя границу Испании, он в первом попавшемся городке сбросил с себя нищенскую одежду и превратился в богатого вельможу. Он без помех прибыл в Люксембург и остановился в лучшей гостинице. После ужина, беседуя с хозяином гостиницы, он осведомился у него о городских новостях.
— В городе только и разговору, что о замке из золота и серебра, выстроенном жителями Люксембурга, — да и действительно, он представляет собою чудо из чудес, — ответил хозяин гостиницы.
— Для кого же выстроен этот замок? — спросил Тюр-кен.
— Для того, кого жители Люксембурга считают своим спасителем, для человека, который дал нам в изобилии воду в тот миг, когда всем нам грозила смерть от жажды.
— Вот как! А кто же этот человек? Поселился ли он уже в своем замке?
— Нет, он еще не живет там, потому что он отправился путешествовать, и никто не знает куда; но его ждут со дня на день. Ах, если бы вы видели этот замок! Говорю вам: чудо из чудес. Стены сделаны из серебра, окна и двери из чистого золота, а в саду устроен фонтан и пруд, дно которого выложено серебряными плитами...
— И вы не знаете имени человека, которому предназначается такой великолепный замок?
— Нет, никто не знает его имени; он пришел в наш город только для того, чтобы спасти нас, а затем отправился в другую страну, чтобы и там совершить добрые дела, но он обещал скоро вернуться. Мы надеемся удержать его у нас, а для этого, как только он возвратится, женим его на дочери нашего префекта. Эта девица, несомненно, самое прелестное создание, какое существует под звездным небом.
—- Вот как? — улыбаясь, сказал Тюркен, и отправился спать, так как время было позднее.
На другое утро он пошел гулять по городу. Он обрадовался, что родник, который он исторг из скалы, струился по-прежнему, чист и прозрачен. Затем, он отправился к бедной сиротке, которая приютила его, в то время как начальствующие лица и богатые граждане так грубо его оттолкнули. В прекрасно одетом вельможе, который стоял перед ней, она не узнала умиравшего от голода, покрытого лохмотьями нищего, с которым разделила свой черный хлеб и свое убогое жилище. Она жила вместе с сестрой; жили они бедно, но честно, добывая себе пропитание шитьем.,
— Вы знаете меня? — спросил ее Тюркен.. ' Она подняла на него глаза и ответила:
— Нет, сударь, я не имею чести вас знать. — Посмотрите-ка хорошенько.
Она снова посмотрела и сказала:
— Мне кажется, я вас никогда не видела,
— Разве вы не помните, что вы разделили однажды ваш хлеб и ваш кров с несчастным нищим, который умер бы с голоду без вашей помощи?
—- Мне, сударь, не раз случалось делить свой хлеб с нищими.
— Тот, о котором я вам говорю, исторг родник чистой и прозрачной воды из скалы, которая находится посреди вашего города, и тем спас жителей Люксембурга, иначе они умерли бы от жажды!
— Ах, боже мой, да неужели же это вы?
Она посмотрела ему прямо в лицо и прибавила:
— Да, да, теперь я вас узнаю! Как я рада вас видеть! И как рады будут жители нашего города, когда узнают, что вы вернулись!
И она ему рассказала то, что он уже знал от хозяина гостиницы, — о прекрасном замке и о предполагаемой женитьбе его на дочери префекта,
Вскоре все узнали о приезде спасителя Люксембурга, и весь город пришел в движение. Префект, мэр, кюре и все начальствующие лица торжественно явились к нему в гостиницу, впереди шли музыканты. Префект произнес прекрасную речь и, передавая Тюркену ключи от замка, выстроенного для него благодарными жителями Люксембурга, предложил ему немедленно принять замок в свое владение. «Моя жена и дочь, столь же любезная, как и прекрасная, — добавил он, — обе ждут вас там, чтобы оказать вам должные почести».
Тюркен поблагодарил жителей Люксембурга за радушный прием и ответил префекту, что, раньше чем вступить во владение замком, он хотел бы обзавестись подругой, которая будет жить там вместе с ним, и что он намерен остановить свой выбор на одной из обитательниц Люксембурга. Поэтому он просит оповестить всех юных жительниц Люксембурга в возрасте от пятнадцати до двадцати лет, чтобы на следующий день они собрались на главной площади города, у источника близ скалы, и там он выберет себе жену.
Так как они считали, что Тюркен может взять в жены только девушку из самой лучшей и самой богатой семьи и что он выберет, без сомнения, дочь префекта, они пригласили только дочерей самых важных граждан города. На другой день в назначенный час все эти девушки явились в указанное место, разряженные в пух и прах, одна прекраснее другой, и каждая была вполне уверена в своей победе.
Дочь префекта шла впереди всех, блистая драгоценностями, нарядная как принцесса. Их всех выстроили в ряд вокруг площади, и Тюркен медленно проходил мимо них. как генерал, делающий смотр войскам. Он разглядывал всех, одну за другой, и не останавливался ни перед кем, что весьма не понравилось многим отцам и матерям, а в особенности префекту и его жене. Затем он сказал префекту, который следовал за ним:
— Не все девушки вашего города присутствуют здесь: пусть мне завтра покажут других.
На следующий день ему показали дочерей богатых граждан и купцов. Он произвел смотр и этим и, дойдя до последней, снова сказал префекту:
— Я не вижу здесь той, которая должна быть моей женой; надо мне показать остальных.
На третий день созвали молодых работниц всяких про-фессий, служанок и даже нищенок. Он не успел сделать и нескольких шагов, как заметил ту девушку, которая приютила его; он подошел к ней, взял за руку, вывел из рядов и, представляя жителям Люксембурга, сказал:
— Вот та, которую я выбрал в жены! Она меня хорошо приняла, когда меня все оттолкнули; она оказала мне гостеприимство и разделила со мной свой хлеб, и сегодня я хочу отблагодарить ее за это.
Велико было изумление граждан, а равным образом и разочарование некоторых отцов и матерей.
Свадьба была сыграна тотчас же, великолепная свадьба, и Тюркен поселился в замке с женой и свояченицей.
Прошло месяцев шесть, и Тюркен устроил большую охоту, на которую пригласил много народу. Охота происходила в том самом лесу, где он был покинут Кошенаром. Он сразу узнал дерево, на которое взобрался с намерением броситься вниз и сломать себе шею. Под этим деревом . он теперь увидел несчастного бедняка в лохмотьях, тело которого было покрыто язвами. Видно было, что он давно уже ничего не ел и ему грозила голодная смерть. Тюркен сейчас же сошел с лошади, чтобы его исцелить, так как средство было тут же, под руками.
— У вас плохой вид, бедняга, — сказал он ему с состраданием.
— Вы правы, сударь, но это мне по заслугам.
— Как так?
— Ах, это все так печально!.. У меня был брат, и когда мы были молоды, мы оба ходили по домам и просили милостыню, потому что мы осиротели рано, а родители нам ничего не оставили. Так мы жили подаянием добрых людей, пока однажды мне не пришла в голову мысль, что если бы один из нас был слепец, то мы бы вызывали больше сострадания в людях и нам бы жилось гораздо лучше. И я выколол оба глаза моему несчастному брату, и после этого мы перешли в другие места. Действительно, с этого времени я ни в чем не терпел недостатка, ни в еде, ни в одежде, ни в деньгах. Когда, таким образом, У меня составилась кругленькая сумма, я пришел сюда с братом, сделал вид, что заблудился, и сказал ему, что придется заночевать в лесу. Мы легли под этим деревом, и, когда брат крепко уснул, я убежал, оставив его на произвол судьбы, одного, без хлеба и денег. Я не знаю,
Что стало с моим бедным братом: его, наверно, растерзали дикие звери. Но за то бог наказал меня. Я без ума сорил деньгами, и к тому же не хотел работать, вот и впал, как видите, в самую ужасную нужду. Я жестоко наказан, но признаю, что' заслужил это. Вот я и пришел умереть под тем самым деревом, где оставил Тюркена. Тюркен, тронутый до слез, воскликнул: — Я твой брат! Неужели ты не узнаешь меня, Коше-нар? — И он с волнением обнял его. — Успокойся, мой бедный брат; я от всего сердца прощаю тебя. Сначала я исцелю тебя, а затем мы отправимся в мой замок, и пока ты жив, ты ни в чем не будешь терпеть нужды, ибо мне повезло, и теперь я богат.
Он кинжалом сделал надрез на стволе дерева, снял кусок коры и положил ее в карман.
Охота кончилась, и Кошенару подали лошадь, но так как он не мог держаться в седле, то брат посадил его за собой на свою лошадь, и они вместе направились в замок. Все были изумлены и не могли понять, что это все означает. Когда они приехали в замок, Тюркен, несмотря на ужасный и отталкивающий вид Кошенара, привел его к своей жене и свояченице и сказал:
— Вот я вам представляю своего брата Кошенара. Они вскрикнули от ужаса и отвернулись. Затем, обращаясь к свояченице, он спросил ее:
— Вы бы сделали мне большое удовольствие, свояченица, если бы согласились выйти замуж за моего брата
Кошенара.
Свояченица сделала гримасу, но тем не менее ответила:
— Я охотно выйду за него замуж, зятюшка, — и для того, чтобы угодить вам, и. потому, что он ваш брат.
Тогда Тюркен повел Кошенара в сад, на берег пруда, вымыл его п натер корой дерева; язвы исчезли, и он стал красивым мужчиной. Затем Тюркен дал ему свое платье, которое оказалось совсем впору, а потом снова привел его к свояченице и сказал:
— Вот ваш жених!
Увидя перед собой такого красавца, она уже не делала
гримас!
Свадьбу сыграли сейчас же, не откладывая. Свадьба была роскошная, с пиршествами и играми, и оба брата с женами зажили в замке в мире и согласии.
Только одно мучило Кошенара и не давало ему покоя:
Каким образом его брат стал зрячим и каким образом оя так разбогател?
Однажды он обратился к нему с вопросом:
— Мне очень хотелось бы знать, как к тебе вернулось зрение и каким образом ты так разбогател!
— Пустяки, мой брат, не тревожься и не думай больше об этом.
Несколько раз Кошенар обращался к нему с тем же вопросом, и каждый раз Тюркен выказывал недовольство и давал все тот же ответ. Но однажды, после особенно настоятельных просьб, он сказал:
— Хорошо, если ты так настаиваешь, то я скажу тебе... а между тем я чувствую, что для тебя было бы лучше никогда не знать этого.
И он рассказал ему, как, задумав покончить с собой, взобрался на дерево, под которым собрались трое зверей — лев, волк и вепрь, и от них узнал два секрета, которые положили начало его богатству. Самих секретов он, однако же, не открыл.
Кошенар завидовал Тюркену. Он лишился сна и, мечтая иметь свой собственный замок, в котором он был бы полным хозяином, решил провести ночь на том дереве в лесу, чтобы тоже узнать какой-нибудь секрет. Он ничего не сказал ни жене, ни брату и ушел под вечер тайком.
Придя в лес, он без труда отыскал дерево и взобрался на него. Около полуночи он услыхал рев, и вскоре появился лев. Минуту спустя он услыхал вой, и вслед за львом появился волк. Затем он услышал шаги какого-то животного, которое пробиралось через кустарник, все время похрюкивая: «Ох, ох!» Это был вепрь. Когда все трое животных, — а это были дьяволы, — собрались у ствола дерева, лев сказал:
— Ну-ка, что нового, товарищи? Хорошо ли у вас прошел день?
— Что касается меня, то я не могу жаловаться, — ответил волк. — Но надо быть осторожнее и не говорить так безрассудно. Вы хорошо знаете, как нам досталось за дело с жителями Люксембурга, которые умирали от жажды, и за историю с дочерью испанского короля, и, вероятно, еще не забыли великого гнева нашего господина Вельзевула, когда он убедился, что от нас ускользнули жертвы, которые он уже считал своими. Надо посмотреть сначала, не скрывается ли кто-нибудь в кустах или где-нибудь поблизости.
И они обыскали кусты и никого не нашли. Но волк поднял кверху морду и увидел Кошенара, который скрывался среди листвы.
— А, вот он где, хитрец! — воскликнул он. — На этот раз он от нас не уйдет!
— Но как же его достать? — спросил вепрь.
— Нужно подрыть дерево, — сказал лев.
И они втроем принялись за работу. Они рыли землю и отбрасывали ее в сторону: вепрь действовал рылом, а двое других когтями, и таким образом они подрыли у дерева корни, и оно свалилось. Тогда все трое бросились на несчастного Кошенара и растерзали его.
Так как он не вернулся к ночи в замок и никому не сказал, куда ушел, в замке стали беспокоиться. Его искали повсюду, но нигде не находили.
Тогда у Тюркена явилось предчувствие, что с братом служилась беда. «Несчастный, наверно, отправился в лес, чтобы провести ночь на дереве», — подумал он.
Он побежал в лес и когда увидел упавшее дерево, землю, разрытую когтями животных, и разбросанные вокруг кости, — сразу понял, в чем дело. У него было доброе сердце, и он искренне оплакивал своего брата.