Носильщик и Ходжа

Одного бедняка нужда довела до крайности, и пошел он в носильщики. Как-то
раз услышал он, что в Стамбуле не хватает носильщиков и зарабатывают они
неплохо. Решил бедняк перебраться в Стамбул, поселился там и без устали
таскал тяжести. За услуги ему платили щедро, и у него скопилось сто
дукатов.
Стал носильщик раздумывать: "У себя на родине на сто дукатов я наверняка
смогу завести торговлю. С какой стати надрываться, таскать тяжести, если
можно и полегче жить? Вот только заработаю себе на обратную дорогу, а те
деньги, что скопил, отдам пока на сохранение какому-нибудь почтенному
человеку".
Долго носильщик присматривал подходящего человека и наконец приметил
старого ходжу, хозяина богатой лавки.
"Вот надежный человек, - подумал носильщик. - Уж в таких руках можно
оставить деньги". Подумал и вошел в лавку. А хозяин спрашивает:
- Что тебе нужно?
Носильщик попросил ходжу взять на сохранение до его отъезда сто дукатов:
- Деньги достались мне тяжким трудом, а за сохранение заплачу, что
положено.
Ходжа с охотой согласился принять деньги, сказав, что не возьмет за
хранение ни гроша, и еще добавил, что очень многие доверяют ему свои
деньги. Носильщик вытащил из кармана сто дукатов и отдал их ходже, а сам
отправился зарабатывать деньги на обратный путь.
И еще некоторое время таскал носильщик тяжести по Стамбулу и прикопил
денег. Теперь ему с лихвой хватало на дорожные расходы. Тогда он пошел к
ходже за своими деньгами. Вошел в лавку, поздоровался и просит вернуть ему
сто дукатов.
- Какие еще сто дукатов? - набросился на него ходжа и, обругав по-всякому,
вытолкал вон.
Запечалился носильщик, побрел прочь и в раздумье остановился на углу
улицы. Заметила его из окна некая госпожа и послала за ним служанку.
Служанка и позвала его к своей ханум. Носильщик подумал, что его пошлют
снести что-нибудь, и пошел за служанкой. Приходит, а ханум ему и говорит:
- Мне показалось, что ты чем-то огорчен, вот я и решила узнать, что с
тобой стряслось?
Рассердился носильщик.
- Отвяжись от меня, женщина, со своими расспросами, все равно ты мне не
поможешь!
- А может быть, и помогу. Только объясни мне, в чем дело.
Носильщик рассказал ханум все по порядку: как приехал в Стамбул, как отдал
дукаты ходже на сохранение и что из этого получилось. Выслушала носильщика
женщина и говорит:
- Помочь твоему горю очень просто! Я догадываюсь, о каком человеке идет
речь. Подожди немного, я сейчас оденусь, и мы вместе выйдем на улицу. Ты
пойдешь впереди, а я за тобою. Как только увидишь лавку ходжи, укажи на
нее пальцем, я войду туда, а немного погодя - и ты следом за мной и
попроси вернуть сто дукатов. Вот увидишь, ходжа тотчас отдаст тебе твои
деньги.
Госпожа оделась, и они пошли, как условились. Подошли к лавке, носильщик
подал знак и стал ждать.
Ханум вошла в лавку и прежде всего поздоровалась с хозяином.
- Селям алейкум! - отвечает ей ходжа и подает стул. - Изволь, ханум,
присядь!
Когда ханум передохнула с дороги, ходжа спросил, что ей угодно.
- Хочу попросить тебя об одолжении, - отвечает ханум, - только поклянись,
что ни словом никому не обмолвишься о нашем разговоре.
Ходжа пообещал соблюсти тайну и заверил, что с радостью сделает для ханум
все, что возможно.
- Я была замужем за одним именитым сановником, - сказала ханум. - Муж мой
умер и оставил после себя много драгоценностей и денег, - всего на четыре
или на пять тысяч дукатов. Но после его смерти объявилась тьма
наследников. А я делить с ними наследство не желаю, вот и решилась
попросить тебя спрятать драгоценности и деньги до тех пор, пока власти не
сделают опись имущества моего покойного мужа. За хранение я тебе заплачу,
что положено, когда приду забирать свои вещи обратно.
Ходжа понял все с первого слова и, едва дослушав ханум, воскликнул, что с
превеликим удовольствием окажет ей эту услугу, а за хранение ничего с нее
не возьмет. Тут в лавку явился носильщик и потребовал свои деньги.
- Сию минутку, сынок, - говорит ходжа. - А сколько ты мне давал?
- Сто дукатов! - ответил носильщик.
Ходжа открыл сундук и отсчитал носильщику сто дукатов. Носильщик зажал
свои деньги в кулак и спрашивает:
- Сколько я тебе должен за хранение?
Но ходжа ничего с него не взял, и носильщик ушел со своими деньгами из
лавки. Ханум, пообещав прислать деньги и драгоценности со служанкой, тоже
удалилась. Ходжа, очень довольный оборотом дела, ждет-поджидает служанку.
Ждал, ждал, - ни служанки не видать, ни драгоценностей. Прошел полдень,
миновал час третьей послеполуденной молитвы, понял ходжа, что его
обманули, и стал себя клясть, зачем отдал носильщику сто дукатов.
- И надо же мне было выпустить из рук верную сотню дукатов. А все оттого,
что позарился я на больший куш.
Ходжа так убивался из-за ста дукатов, что со злости сразу же после часа
третьей молитвы закрыл лавку, чего с ним раньше никогда не случалось, и
вместо того, чтобы пойти в мечеть помолиться аллаху, расстроенный,
поплелся домой. А дома сам не свой стал метаться из угла в угол и все
расшвыривать. Увидела жена, что муж не в духе, и спрашивает его:
- Что с тобою, почему ты такой злой?
Тогда ходжа рассказал своей жене про ханум, про носильщика и дукаты.
Женщина выслушала мужа и говорит:
- А по-моему, дело легко поправить! Обещай только, что не станешь потом
попрекать меня, и я завтра же отберу у носильщика сто дукатов.
Ходжа поклялся, что ни в чем не упрекнет жену, лишь бы она выручила сто
дукатов.
Утром, чуть свет, ходжа пошел на базарную площадь, а жена за ним. Ходжа
увидел носильщика, показал его своей жене и притаился в сторонке; женщина,
словно безумная, подлетела к носильщику, кинулась к нему на шею и
завопила:
- Вот он, мой муж! Два года назад он бросил меня с двумя сыновьями на
руках, без гроша в кармане!
- Откуда у меня взялись жена и дети, если я никогда не был женат? -
воскликнул носильщик.
Но женщина все не унималась и осыпала его упреками:
- Раз ты не хочешь меня содержать, давай развод! Пойдем на суд к кадию!
- Я тебе не муж, - стало быть, и развод не могу дать, - отвечал носильщик.
- Ты, наверное, обозналась?
- Ты мой муж! - твердила женщина. - Я тебя разыскиваю бог знает сколько
времени!
На шум сбежалась стража, носильщика связали и отвели к кадию. Кадий
расспросил женщину, чего она добивается от своего мужа.
- Дорогой эфенди, - взмолилась жена ходжи, - пусть он содержит меня и моих
детей или дает развод!
Стал кадий носильщика допрашивать. Бедняга носильщик, как ни старался, не
мог доказать, что он вовсе не муж этой женщины. И кадий присудил обманщице
получить с носильщика сто дукатов отступного, ведь, по мусульманскому
обычаю, муж должен заплатить жене при разводе. Носильщик и так и этак
противился, отговаривался, что нет у него денег, - ничего не помогло.
Бедняк между тем и вправду весь свой капитал у ханум оставил. Упросил он
кадия отпустить его за деньгами. Кадий приставил к нему стражника и
разрешил покинуть зал суда.
Приходит носильщик к ханум, а она его спрашивает, почему он опять невесел:
носильщик рассказал ей все по порядку и признался, что пришел за деньгами,
- потому как должен заплатить мнимой жене, чтобы с ней развестись.
Выслушала ханум носильщика и говорит ему:
- Тут все жена ходжи хитрит, да тебе ее проделки только на руку. Вот тебе
сто дукатов, ступай заплати отступного, получи у кадия судебную грамоту,
что дети действительно твои, а потом приведи их ко мне.
Носильщик сделал все так, как наказала ханум: заплатил сто дукатов
отступного, получил грамоту, взял детей и повел их к ханум.
Уж и голосила жена ходжи, требовала, чтобы носильщик оставил в покое ее
детей. Но кадий заявил, что носильщик имеет полное право поступать с ними
по своему усмотрению. Носильщик привел детей к ханум, она их покормила, а
бедняку велела на следующий день с утра зайти за детьми и отвести к
глашатаю, чтобы тот продал их с торгов.
Не успела жена ходжи переступить порог своего дома, а он уже бежит ей
навстречу:
- Ну как, выручила дукаты?
- Дукаты выручила, зато детей потеряла!
Закручинился ходжа, как услышал этакую весть, но ничего изменить уже был
не в силах.
А носильщик в положенный час пришел к ханум. Она его напутствовала такими
словами:
- Возьми детей, отведи их на базарную площадь и вели глашатаю назначить
для начала за обоих мальчиков сто дукатов. А я тоже приду на площадь и
буду набивать цену и не уступлю детей их отцу. Когда же наступит пора
прекратить торги, я подам тебе знак.
Носильщик забрал детей, отвел их на базарную площадь глашатаю и велел
продать мальчиков с торгов за сто дукатов. Глашатай повел детей по
Стамбулу, на ходу выкрикивая цену. Вот проходит он мимо лавки ходжи. Отец
сразу узнал своих детей, выскочил на улицу и закричал:
- Накидываю еще один дукат!
- Сто один дукат! - закричал глашатай и повернул обратно на базарную
площадь, где его поджидала ханум.
- Кто позволяет себе над детьми насмехаться? - воскликнула она. - Даю
пятьсот дукатов!
Глашатай выкрикивает цену, предложенную ханум, и спешит к лавке ходжи.
- Накидываю еще один дукат! - перебил его ходжа-паломник.
Глашатай крикнул во весь голос:
- Пятьсот один дукат! - и зашагал к ханум.
- Тысячу дукатов! - сказала она.
Глашатай кинулся к лавке объявить последнюю цену, а ходжа снова прибавляет
один дукат.
- Тысячу один дукат стоят эти два мальчика! - заорал во все горло
глашатай.
Слышит ханум, что ходжа снова прибавил всего только один дукат, и так ему
ответила:
- Полторы тысячи дукатов!
- Полторы тысячи дукатов! - отозвался глашатай, и голос его дошел до ушей
ходжи, и по-прежнему отец набавил один дукат. Глашатай объявил:
- Тысяча пятьсот один дукат!
- Кто это позволяет себе над малыми детьми насмехаться? - снова послышался
голос ханум. - Даю две тысячи дукатов!
Глашатай выкрикнул новую цену, и старик ходжа изумился:
- Любопытно знать, до каких пор будет продолжаться это соперничество?
Но от своих детей не отступишься, и ходжа поднял цену еще на один дукат.
Глашатай повернул назад, оповещая о новой цене.
- Две тысячи пятьсот дукатов, - выкрикнула ханум.
Глашатай провозгласил ее цену и побежал к лавке. Узнал ходжа, как
подскочила цена, и ужаснулся, но отступиться от своих детей не мог и снова
прибавил один дукат.
Тут ханум подозвала к себе носильщика и велела уступить детей тому, чье
слово было последним. Носильщик так и сказал глашатаю, а тот отвел детей к
ходже и, получив за них две с половиной тысячи и один дукат, вручил деньги
носильщику. Носильщик пошел к ханум, бросил деньги к ее ногам и сказал:
- Вот все, что у меня есть! Возьми деньги себе, а мне дай из них сто
дукатов!
Удивилась ханум и говорит:
- Деньги принадлежат тебе, я ничего не возьму. Бери дукаты да немедленно
покинь Стамбул, а то не выберешься отсюда живым.
Носильщик от всего сердца поблагодарил ханум, в тот же час выехал на
родину и прожил там в довольстве и счастье до самой смерти.