Иара — мать вод

Сказывают, что Иара лежит на белом песчаном дне реки и играет с рыбешками матупирис, 
которые проплывают поверх ее тела, наполовину скрытого потоком, убегающим 
к затопленным лесам игапо.

Иара - прекрасная индианка, она поет под сенью пальм расчесывая свои черные 
волосы, такие же жгуче-черные, как и ее большие чудные глаза.

Лоб ее венчает гирлянда лиловых цветов, а тонкие алые губы улыбаются так 
обольстительно и влекуще. Поет Иара а лесное эхо вторит ее песне.

Когда наступает ночь, голос Матери Вод звенит и льется над исполинской рекой.

Гаснет последний луч солнца. Распускаются, тянутся к небу алые розы и золотистые 
бутоны жасмина. А Иара все поет и поет. И юноша-индеец страшится подняться 
к истокам реки. Он дрожит, потрясенный пением Иары, и бежит, чтобы не слышать 
ее голоса, и шепчет:

- О, Иара!... Она прекрасна... но она несет смерть!

Однажды стая рыб увлекла юношу далеко от дома и ночь застала его на озере...

Оно было так огромно, множество речных притоков впадало в него, и юноша 
пытался удержать свою лодку на воде, то налегая твердой рукой на весла, 
то отталкиваясь от берега, чтобы не наткнуться на затонувшее дерево; так 
он плыл мимо прибрежных зарослей, пальмовых рощ, затопленных лесов.

Но вдруг он услышал песню и увидел, как из воды поднимается головка Иары. 
Улыбка, взгляд и красота ее ослепили юношу. Выскользнули весла из его рук, 
и забыл он все: и родной дом, и семью, онемел и оглох, слыша только биение 
своего собственного сердца; забылся рыбак, и каноэ его само поплыло по течению. 
Когда же юноша очнулся, в лицо ему дул свежий ветер с бескрайних просторов 
Амазонки.

А на другой день он проснулся поздно и сразу понял, что все радости жизни 
для него претворились в печаль; мукой было ему находиться под родной крышей, 
заботы близких обременяли, и только река влекла его. Пустынные края у ее 
истоков притягивали юношу.

- Околдовала его Иара! - говорили люди. Каждое утро, едва солнце вставало 
над горизонтом, а птицы в рощах приветствовали его дружным хором, легкое 
каноэ под темным, окрашенным пальмовым соком парусом уже скользило по реке, 
и юноша-тапуйо жаждал услышать вечернюю песню птицы аранкуа.

Однажды, чтобы скоротать время, решил он поохотиться на морских черепах. 
Но стрелы выпали у него из рук и лук опустился.

Шло время, а он, погруженный в раздумье, плыл по течению, отдавшись на волю 
волн.

Вот уже в гнезда вернулись цапли и гнезда побелели от множества птиц, но 
аранкуа еще не запела. Юноша чувствовал, как уходит его печаль и возвращается 
радость: солнце опускалось за деревья, берега Амазонки погружались в темноту, 
наступал час Иары!

Очнувшись, стал влюбленный потихоньку грести. Выглянув из зарослей тростника, 
испугал его грызун капивара, вспорхнул с плавучего островка бекас, плеснула 
рыба в реке - и сердце юноши сжалось в мучительной надежде.

В лесу среди зыбких обманчивых теней вдруг послышалась страстная, чарующая 
песня. Это Иара жаловалась на холодность юноши. А у него выпали из рук весла, 
и нет сил отвести глаза от прекрасной Иары, сегодня она как никогда хороша. 
Рвется из груди его сердце, но на память приходят слова матери:

- Сынок, не дай Иаре околдовать себя! Беги от нее, потому что гибельны ее 
объятия.

Аранкуа уже не поет. Из лесу доносится только резкий смех ночной птицы урутау.

Ночь уже вступила в свои права. Темнота окутала берега, и юноша грустнее 
обычного возвращался домой, разрываясь между влечением сердца и наставлениями 
матери.

Так идут дни за днями. Индеец давно забросил рыбную ловлю, он избегает друзей 
и родных.

И вот однажды увидели люди, как плывет по реке его опустевшая лодка. С тех 
пор никогда уже не вышел рыбак на лов рыбы: увлекла и околдовала его Иара.

Сказывают, что несколько дней спустя нашли на тростниковом островке тело 
юноши, губы его еще кровоточили от поцелуев Иары.